Артём Федорчук - Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов

Ну и наконец, несомненно, что сюжет о мнимой попытке поселить Тимофея Хмельницкого в Чуфут-Кале и об отказе местных караимов принять его немедленно должен быть вычеркнут из исследований по истории запорожских казаков и крымских караимов как явная и бесспорная фальшивка. Тимофей Хмельницкий, по всей видимости, вообще никогда не был в Крыму, караимы никогда не отказывали крымскому хану в попытке поселить в Чуфут-Кале знатных узников, а убитый в 1648 г. Ильяш Караимович никогда не поддерживал контактов с местной караимской общиной и, вполне вероятно, вообще не был караимом. Раскрытие псевдоисторического характера документа о Тимофее Хмельницком чрезвычайно важно также и с точки зрения современной политической ситуации в Крыму, когда украинское правительство всеми правдами и неправдами пытается доказать историческую «правомочность» беззаконного присоединения полуострова к Украинской ССР Никитой Хрущевым в 1954 г. [581]

М. Блюм (1935). Отрывок из статьи «Караимы в Троках в 1935 году» [582]

Недавно появилась брошюра на польском языке об одном из таких героев, Ильяше Караимовиче. Кто такой этот герой и откуда он? Он жил в XVII столетии на Украине и стоял во главе казацкого полка в Переяславе. Времена тогда были неспокойные и опасные для Польши. Попытки гетманов закрепостить казаков, бывших дотоле вольными людьми, вызвали бурю бунтов и восстаний. Гетманы усмиряли эти бунты с помощью… казацких же полков, которые поступали к ним на службу. Вышеуказанный герой, бывший в числе сторонников Польши, был командиром подобного полка. Он отличался большой храбростью в сражениях с восставшими казаками, и ему посчастливилось победить даже знаменитого казацкого атамана Ивана Сулиму. Но финал его истории был печален. Когда произошло жестокое восстание Богдана Хмельницкого, к нему присоединилось множество казаков, служивших в реестровых войсках. В составе полка Караимовича также нашлись приверженцы Хмельницкого, которые восстали против своего начальника, сторонника Польши, и убили его. Вся эта история имела бы смысл, если бы мы могли быть уверены, что этот Караимович… действительно был караимом. И каким образом у автора этого рассказа есть подобная уверенность, если об этом нет никаких сведений в источниках? Ведь одно имя само по себе не может ещё служить достаточным доказательством. Сколько гетманов в те времена носили имя «Жидовский» (т. е. еврейский), но, тем не менее, никому из еврейских историков и в голову не пришло рассказывать байки и чудеса о величии «Жидовских» [казаков] [583].

Разумеется, легенда о Караимовиче является выдумкой, но эта выдумка соответствует нынешним условиям в Польше, где общественность находится в руках офицерства. Милитаризация караимского юношества есть не более чем часть бессмысленных действий караимского духовенства, сеющего вражду к еврейским массам, дабы этими враждебными чувствами закрепить свою власть над бедной караимской общиной.

Каждый фальшивый документ создаётся конкретным автором и запускается в оборот с какой-то определённой целью. После того как подделка обнародована, автор уже не властен над её судьбой. Одни фальшивки очень быстро забываются, оставляя лишь незначительные следы своего бытования. Другие после разоблачения становятся «хрестоматийными» примерами фальсификации и обретают долгую жизнь в литературе соответствующего профиля. Однако некоторые фальсификаты оказываются крайне живучими. Даже после разоблачения они вновь и вновь возвращаются в литературу, тиражируются в массовой культуре. На мой взгляд, степень «живучести» подделки определяется тем, в какой мере она соответствует идеологическим потребностям общества. Это особенно хорошо видно в тех случаях, когда подделки оказываются в новой для себя культурной среде. Ниже мы проследим судьбу нескольких фальсифицированных текстов, попавших в XVII столетии в Россию через европейские газеты.

Европейская периодическая печать стала привлекать внимание русского правительства уже в начале XVII в., т. е. практически сразу после начала издания первых газет. Со второй половины столетия в Посольском приказе начали составлять куранты (компилятивные обзоры иностранной прессы). Среди прочих статей на русский язык переводились и вымышленные «новости». Одним из наиболее показательных примеров является памфлет, опубликованный с датой 19 июня 1670 г. в качестве сообщения из Гамбурга. В нём рассказывалось о том, что во многих немецких городах произошли землетрясения, сильно напугавшие жителей. Церковные колокола звонили сами собой. В шведском же городе Калмере, когда больше 100 человек собрались к причастию, сосуд с вином распался на две части. При этом «со воздуху» раздался голос, пояснивший, что это наказание за неверие в «католицкие веры». Вслед за описанием столь очевидных знамений автор сообщил о принятии католицизма многими людьми на Нижней Эльбе [584]. Рядом с этой статьей на полях имеется помета кого-то из русских читателей, выразившего своё отношение к публикации: «лукавство засылочное». Данная надпись на «подносном» (предназначенном для зачтения царю и боярам) экземпляре курантов существенно отличается от обычных переводческих и писцовых помет. К настоящему моменту её автора установить не удалось, однако она, безусловно, принадлежала должностному лицу очень высокого ранга. Легкое «разоблачение» данной фальшивки вполне объяснимо. Она создавалась кем-то из католиков как средство борьбы с распространением протестантизма. В России такой проблемы не существовало, и фальшивка, попав в русскую культурную среду, сразу же вышла из обращения.