Артём Федорчук - Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов

Наконец, даже данные, которые сообщает историк сам о себе, также сомнительны: должность диван-кятиби в указанное время занимал не автор, во всяком случае, не Ибрахим б. Али. Занимал её другой придворный историограф и поэт, происходивший из крымского рода Ширин, Абд ал-Гаффар Кырыми, автор известной «Умдет ат-теварих» («Суть историй» — всеобщая история от сотворения мира, в которой особое место уделено Чингизидам и особенно Крыму) [486]. Он был секретарём дивана ( диван-кятиби ) при Каплан-Гирее I (1730–1736) и ту же должность занимал при преемнике этого хана — Фетх-Гирее II (1736–1737). Ни один из крымских хронистов первой половины XVIII в. (ни Абд ал-Гаффар Кырыми, ни Саид-Гирей, и, добавим, ни позднейшие историки вплоть до 20-х гг. XX в.) не упоминают Ибрахима б. Али, который занимал столь высокую должность при дворе и в силу этого должен был быть хорошо известен современникам и потомкам.

К сожалению, внешняя критика манускрипта (например, данные о бумаге, на которой он написан) не позволяет однозначно высказываться в пользу его поддельности: И. Отар в новой публикации, кроме размеров рукописи, никаких данных не даёт. Однако всё же можно заметить, что почерк мало походит на крымские и османские образцы первой половины XVIII в., а скорее присущ более позднему времени.

Примеров подделок тюркоязычных исторических и литературных памятников в мире известно немало. Большой шум вызвало, скажем, сочинение Микаиля-Башту б. Шаме Тебира «Сказание о дочери Шана» (недавняя статья О. Прицака полностью сняла вопрос о подлинности этого фальсифицированного произведения). Не так давно появилась информация о поддельности «Рисале-йи Татар-и Лех» (произведения, сочинённого будто бы в 1558 г. и сохранившегося в рукописи начала XVIII в., опубликованной А. Мухлиньским) [487].

В любой подделке следует прежде всего усматривать цель её создания (фальсификаторами всегда преследуются те или иные цели — финансовые, националистические, часто политические). Можно усмотреть эти цели и в сочинении «История татарских ханов…». Автор хотел прежде всего доказать извечную агрессивность Москвы, территориальные притязания русских, имперские амбиции по отношению к тюркским народам. Это — главная мысль сочинения. Всё изложение подчинено именно ей. Из истории Кефеви следует и вывод о традиционной дружбе между Польшей и народами Дешт-и Кипчака, которая сдерживала военные притязания России и была залогом мира в регионе. Всё это вполне укладывается в концепцию эмигрантов-крымчан, и особенно Джафера Сейдамета. Появление «Истории татарских ханов» в начале 30-х гг. XX в. (к печати рукопись была подготовлена в 1930 г.) было очень симптоматично: актуальное ещё со времён гражданской войны сочинение как нельзя кстати пришлось в канун грозных потрясений в Германии, России и Польше.

Кто же стал автором подделки? Вряд ли им был Абдулла Зинни Сойсал (крымский татарин, живший в Турции, а потом в Польше, ученик Т. Ковальского, преподаватель турецкого языка в Восточном институте Варшавы) [488], переводчик сочинения Кефеви на польский (иначе неточностей и явного непонимания текста было бы, вероятно, меньше). Был ли автором сочинения сам Джафер Сейдамет (Кырымер)? В начале своей политической карьеры он склонялся к эсерам, затем стал всё более впадать в военно-диктаторские амбиции, состоял членом ЦК «Милли Фирка», исповедовал идею создания в Крыму при поддержке Турции национального татарского государства. В правительстве генерала Сулькевича, которое держалось у власти с 25 июня по 15 ноября 1918 г., Джафер Сейдамет был министром иностранных дел. После гражданской войны Джафер жил в Стамбуле, занимаясь в том числе и литературным творчеством (он был европейски образован, знал несколько языков) [489]. Его перу, например, принадлежит книга об Исмаиле Гаспринском (1934), в 1930 г. в Варшаве он выпустил в свет на польском языке сочинение «Крым». Джафер неоднократно бывал в Польше, подолгу жил там, а также имел тесные контакты с добруджинскими татарами. Вместе с другим видным представителем крымской диаспоры Мюстеджипом Улькюсалем он сотрудничал с пазарджикским журналом «Emel» («Стремление») [490]. В 30-е гг. XX в. в Польше добруджинская тема звучала в востоковедной литературе довольно отчётливо [491].

Кырымер всегда интересовался крымской историей. Еще в 1910 г. крымскотатарское подпольное общество «Ватан», созданное незадолго до этого с участием Сейдамета, принимает решение об издании собственных книг и статей. Причём один из членов общества Абдульхаким Хильми специально работает над языковым упрощением, дополнением и снабжением примечаниями «Гюльбун-и ханан» [492]. Вскоре этот труд был напечатан в Стамбуле. Национальная история в деятельности общества занимала большое место.