Константин Аверьянов - Загадка завещания Ивана Калиты

Московско-рязанская грамота 1381 г. впервые определяла границу между двумя княжествами на всем ее протяжении. Собственно московско-рязанская граница начиналась выше Коломны и пролегала по Оке. Затем она шла по реке Цне, левому притоку Оки. Приблизительно от среднего течения Цны начинался рубеж между Рязанью и Владимиром, который вел к озеру Великому и далее к верховью рек Нарма и Курша через главную группу озер Мещерской низменности. От реки Курша проходил рубеж Рязани с Мещерой, который шел к реке Гусь, а по ней к Оке [99] Черменский П.Н. Материалы… С. 44. .

При таком понимании текста грамоты 1381 г., по мнению П.Н. Черменского, окончательно разрывается всякая связь Дмитрия Донского с Александром Уковичем, и говорить о том, что московский князь приобрел эти земли именно у него, нельзя. Но у кого же тогда Дмитрий Донской приобрел Мещеру? На взгляд историка, «"купля" Мещеры московским князем могла состояться у князя Юрия Мещерского», современника Дмитрия Донского, участвовавшего в качестве его воеводы в Куликовской битве [100] Он же . Из истории… С. 4. . Понятно, что эта сделка могла состояться в период, весьма близкий к составлению грамоты 1381 г., и тем самым вполне удовлетворительно объяснялось — почему именно с 80-х гг. XIV в. Мещера начинает упоминаться в числе московских владений.

Как видим, различных, зачастую противоречащих друг другу версий по поводу ответа на вопрос — у кого Дмитрий Донской «купил» Мещеру? — было выдвинуто немало [101] Ради полноты картины упомянем еще об одной версии по поводу «купли» Мещеры. А.М. Орлов считает, что «проникновение русских в Мещеру относится к концу XIV — началу XV вв. когда Мещера Тамерланом передается русским князьям, начинается распродажа мещерских земель. Купив земли мещерских князей, московские государи направляют сюда своих наместников и служилых людей» ( Орлов А.М. Мещера, мещеряки, мишаре. Казань, 1992. С. 11). Путаница исторических фактов здесь настолько очевидна, что не требует даже рассмотрения. . Тем не менее мы не можем согласиться ни с одной из них. Виной тому — еще одна грамота этого времени, мимо которой удивительным образом прошли практически все исследователи истории Мещерского края.

Речь идет о московско-серпуховском докончании 1401–1402 гг., заключенном между великим князем Василием I и серпуховским князем Владимиром Андреевичем. В нем Владимир Андреевич, признавая «старшинство» двоюродного племянника, обязался «блюсти» под ним все его владения: «Москвы и Коломны с волостми, и всего твоего великого княженья, да Волока и Ржевы с волостми, и Новагорода Нижнего с волостми, и что к нему потягло, и Мурома с волостми, и что к нему потягло, и Мещеры с волостми, и что к ней потягло, и в та места татарьская и в мордовьская, как было , господине, за твоим отцомъ , за великим князем, и за твоим дедом, за великим князем Дмитрием Костянтиновичем , и за тобою, за великим князем» [102] ДДГ № 16. С. 44. Выделено нами. . В данной фразе перед нами выстраивается последовательная цепочка владельцев Мещеры на протяжении почти всей второй половины XIV в., из которой явствует, что непосредственно перед Дмитрием Донским владельцем этого края был не кто иной, как князь Дмитрий Константинович Суздальский. Именно у него, надо полагать, и была «куплена» Мещера. Поскольку суздальский князь скончался в 1383 г. [103] ПСРЛ. Т. XV. Рогожский летописец. Тверской сборник. М., 2000. Стб. 148–149 (первой пагинации). , а из московско-рязанского докончания 1381 г. мы знаем, что уже к началу 80-х гг. XIV в. этот край стал московским владением, со всей очевидностью вытекает, что Мещеру Дмитрий Донской «купил» именно у Дмитрия. Константиновича Суздальского. При этом Дмитрию досталась не вся Мещера, а лишь та ее часть, которой в первой половине XIV в. когда-то владел Александр Укович [104].

Но по имеющимся в распоряжении исследователя источникам создается довольно странная картина, аналогичная случаю с «куплями Калиты» — из летописей нам известно, что Дмитрий Донской владеет Мещерой, однако почему-то «забывает» включить ее в свое завещание:, его духовная грамота 1389 г. ни слова не говорит о ней [105], подобно тому как завещания его отца и деда ничего не сообщают о принадлежности им Галича, Углича и Белоозера. Складывается парадоксальное впечатление — московский князь реально владеет этим краем и в то же время не имеет права распоряжаться им.