Элеанор Херман - Элегантная наука о ядах от средневековья до наших дней [Как лекарственные препараты, косметика и еда служили методом изощренной расправы]

По словам Паре, надзиратель королевских темниц «сообщил, что у него содержится некий повар, который украл с хозяйской кухни два серебряных блюда, за что на следующий день его должны повесить. Король заявил, что хочет провести эксперимент с камнем, который, по его словам, весьма хорош в уничтожении всякого яда, и пожелал узнать у упомянутого повара, не согласится ли тот принять некий яд, а затем противоядие. Повар весьма охотно согласился, сказав, что ему гораздо приятнее умереть от яда, нежели задохнуться на глазах у толпы».

Паре продолжает описание эксперимента: «Затем аптекарь дал осужденному какой-то яд и сразу же – безоаровый камень. Когда два вещества смешались в желудке, то у больного вызвали рвоту и принялись очищать организм; он говорил, что испытывает жжение изнутри и все время просил воды, в чем ему не было отказано. Час спустя, выяснив, что лекарство было дано повару, я упросил монсеньора де ла Труса позволить мне увидеть пациента, и тот согласился, предоставив мне в охрану трех лучников. Я узрел бедного повара на четвереньках, словно животное, с высунутым языком, с пылающим лицом и обезумевшим взглядом, в холодном поту. Из ушей, из носа, изо рта у него текла кровь. Я заставил его выпить около девяти унций масла, полагая спасти его жизнь, однако безуспешно, ибо было слишком поздно, и он умер, совершенно несчастный, крича, что лучше бы он задохнулся в петле. С момента принятия яда повар прожил около семи часов».

Паре провел вскрытие, которое показало, что повар скончался от гастроэнтерита, вызванного отравлением двухлористой ртутью. Что до безоара, то, по словам Паре, «король повелел сжечь его».

В 1603 году королева Англии Елизавета I умерла в возрасте шестидесяти девяти лет – весьма солидный срок для того времени. Ее долголетие объяснялось (по крайней мере, отчасти) двумя привычками, которые современники считали довольно странными: она часто занималась спортом – танцевала, скакала на бешеной скорости и ходила так быстро, что младшие фрейлины едва поспевали за ней, – и ела «экономно», по словам современников, сохранив стройную фигуру до самой смерти.

Боясь превратиться в гротескно тучную фигуру, подобно ее отцу Генриху VIII, Елизавета часто вскакивала из-за стола, съев всего несколько кусочков, из-за чего остальные присутствующие были вынуждены следовать ее примеру: этикет запрещал продолжать трапезу после того, как королева ее завершила. Можно представить, как голодные придворные распихивали по бархатным карманам куриные ножки или совершали набеги на кухню после королевского обеда. К счастью для них, обычно королева избегала пышных банкетов, предпочитая принимать пищу в уединении, в собственных покоях.

Будучи «королевой-девственницей», Елизавета не могла умереть во время родов или мучиться от осложнений во время беременности. На самом деле единственной серьезной болезнью, постигшей ее в возрасте 29 лет в 1562 году, была оспа, протекавшая тяжело и почти кончившаяся смертью. На лице королевы остались следы перенесенного заболевания, а усилия, приложенные, чтобы скрыть ущерб, возможно, отняли несколько лет ее жизни.

В те времена безупречный цвет лица был не просто вопросом красоты. Любые пороки внешности считались доказательством Божьей кары, греховного поведения или хуже того – внутреннего расстройства, например наличия непристойных сексуальных фантазий, которые, бурля, поднимались от интимных частей тела к лицу. Некоторые женщины замазывали оспенные рубцы смесью из скипидара, пчелиного воска и человеческого жира. Откуда брали этот редкий ингредиент? Его можно было приобрести у городского аптекаря или, минуя посредников, у самого палача, который и вырезал жир из еще теплых трупов казненных преступников.

Неизвестно, использовала ли Елизавета человеческий жир, чтобы избавиться от шрамов. Однако после выздоровления она начала наносить на лицо, грудь и шею церус [21] Иначе говоря – белила. – пастообразный макияж, состоящий из настойки свинцовой руды, уксуса и порой гидроксида либо карбоната мышьяка. Нанесенный поверх яичных белков, церус заполнял оспенные ямки и придавал коже поразительную, почти серебристую белизну, которая преломляла свет.

Английская королева вовсе не изобрела эту моду, а позаимствовала ее из Италии, где белила начали использовать несколькими десятилетиями раньше. В знаменитом сочинении 1528 года «Книга придворного» (The Book of the Courtier) галантный дворянин из Мантуи, граф Бальдассаре Кастильоне писал о женщинах, которые, как ему казалось, «носят маску и не решаются смеяться из опасения, что она треснет».