Ричард Вайнен - Долгий '68 - Радикальный протест и его враги

Молодые люди, состоявшие на действительной службе, сформировали уникальную прослойку молодежи, которая почти полностью была исключена из протестов 1968 года. В Голландии в 1966 году был создан профсоюз призывников, но в других странах политические организации военнослужащих были запрещены. Во Франции известен случай, когда активист «Революционной коммунистической молодежи» (Jeunesse Communiste Révolutionnaire) подстрекал своих товарищей в казармах Мюцига «брататься с рабочими», чтобы совместно «радоваться, любить и созидать», но в целом во французской армии практически не было солдатских волнений 32. После студенческих демонстраций 1968 года власти объявили о намерении лишить отсрочки от призыва тех, кто активно участвовал в протестах; и действительно, уже с 1970 года получить отсрочку стало сложнее. Обязательная военная служба создавала революционным движениям определенные проблемы, особенно во Франции, где левые традиционно защищали концепцию «вооруженного народа». В частности, троцкистская «Коммунистическая лига» (Ligue Communiste) заявляла, что «служба в армии и умение обращаться с современным оружием необходимы для настоящего революционера, и поэтому их надо распространить на всех молодых людей» 33. Но молодежь, что неудивительно, редко разделяла этот милитаристский энтузиазм. Напротив, студенты угрожали: «Отмéните одно основание для отсрочки — захватим факультет; отмéните десять — взорвем министерство» 34.

В начале 1960-х армейскому начальству редко приходилось сталкиваться с сопротивлением, но в 1970-е ситуация изменилась. Во Франции в некоторых подразделениях появились солдатские комитеты. Одновременно составлялись петиции, в которых опротестовывались условия призыва. Андрэ Кривин, лидер протестов 1968-го, во время прохождения армейской службы смог принять участие в выборах 1969 года. Тем не менее политическая агитация в рядах призывников никогда не составляла большой проблемы для французских вооруженных сил. Представители среднего класса, которые относительно поздно шли служить в армию, предварительно позанимавшись политической деятельностью в университете, в основном видели в своей армейской жизни причину быть настороже, а не повод для развертывания политической работы. Дело в том, что в казармах они встречали сослуживцев, которые были помоложе и попроще. Как говорил парижанин о своих армейских товарищах, «для большинства из них мая 68-го как будто бы и не было» 35. Кроме того, они сталкивались и с профессиональными солдатами, которые были старше и относились к призывникам с пренебрежением и насмешкой. Жан-Даниэль Бенар был отправлен в спецподразделение, где старшие по званию обещали научить его делать «настоящий коктейль Молотова» 36. После 1968 года, однако, представителей среднего класса в армии стало гораздо меньше. В частности, во Франции власти негласно добивались того, чтобы студенты-радикалы «проваливались» на призывной медкомиссии. Что еще важнее, европейские государства, которые прежде почти не воспринимали политические возражения против армейского призыва, после 1968 года начали принимать отказы по соображениям совести или же предлагать альтернативные виды службы для тех, кто не хотел носить оружие.

«Молодежная культура»

На протяжении первых двух послевоенных десятилетий слово «молодежь» ассоциировалось, скорее, с послушанием, чем с бунтарством. Особенно усердно воспитанием молодежи занималась католическая церковь. Иногда, в частности в Италии, члены молодежных католических организаций уходили к левым, но изначальной целью религиозных структур было все же продвижение ценностей чистого конформизма.

Если бы у западного политика в начале 1960-х спросили, какое слово у него ассоциируется с молодежью, то он, вероятнее всего, назвал бы слово «спорт». За этим предположением стояло распространенное убеждение в том, что занятия спортом дисциплинируют молодых людей и вырабатывают у них такие полезные навыки, как способность подчиняться правилам и играть в команде. Но во второй половине десятилетия все начало меняться. Телевидение принесло в спорт деньги, а это изменило отношение к любительскому спорту, в котором прежде царили «джентльменские правила». Боксер Мухаммед Али и теннисист Артур Эш (второй — более сдержанно) вынесли расовый вопрос на спортивные арены 37. В Великобритании противники апартеида устраивали акции протеста на площадках, где выступали команды Южно-Африканской Республики по регби или крикету.