Эдвард Радзинский - Тираны России и СССР [Распутин. Жизнь и смерть + Сталин. Жизнь и смерть]

У стен Ленинграда завязались жестокие бои. Атакуя, фашисты придумали гнать перед собою захваченных в плен женщин, детей и стариков. Солдаты не решались стрелять. Немедленно Сталин отдал приказ: «Бейте вовсю по немцам и по их делегатам, кто бы они ни были, косите врагов, все равно, являются ли они вольными или невольными врагами»…

Дети, старики, ценность человеческой жизни — как давно все это изжито… Он знает только — цель и победу.

Уже в июле 1941 года немцы вышли к окраинам Ленинграда и Ладожскому озеру. Город был взят в кольцо, только по льду озера текла жалкая струйка продовольствия. Начались 900 дней блокады. Но город Хозяин не сдал…

Профессор Ольга Фрейденберг, пережившая блокаду, писала в те дни в дневнике: «В лютый мороз люди стоят в ожидании привоза ужасного хлеба — сырого и мокрого, по 10 часов на жгучем морозе. Электричество давно отключено, не ходят трамваи, квартиры, аптеки, учреждения — все покрылось тьмой. Заходят в магазины — в полном мраке руками ощупывают последнего в очереди или идут на голос. При вонючей коптилке работают продавцы. Пользуясь темнотой, обкрадывают умирающих от голода людей… в городе нет спичек, давно не действует водопровод и уборные. Нет топлива и тока. Бомбардировки ежедневно, беспрерывно — сутками с малыми перерывами… Под круглосуточные взрывы бомб сходят с ума».

Голодные люди падали на улицах тысячами каждый день.

«Заходили в гости на полчаса, садились и умирали. Входили в лавку и умирали. Деловито уходили из дома и по дороге умирали. Тысячи людей, присев на землю, не могли встать и замерзали. И тотчас милиция похищала их продуктовые карточки».

Эти еле передвигавшиеся тени записывались в добровольные батальоны ополчения.

«Их вызывали и предлагали стать добровольцами. Страх был сильнее немощи. И они маршировали, падали в колоннах и умирали… Советский человек обладал неизмеримой емкостью и мог растягиваться, как подтяжка. И никакие муки живых людей… ничто никогда не заставило бы власти сдать город. Это был обычный закон всевластия и истаптывания человека, который называют патриотизмом и геройством осажденных».

Этот монолог отчаяния не был до конца справедлив. Если бы Сталин сдал город — это не сохранило бы жизни осажденным.

«Фюрер решил стереть с земли Санкт-Петербург. Цель состоит в том, чтобы подойти к городу и разрушить его до основания посредством артиллерии и непрерывных атак с воздуха. Просьбы о капитуляции будут отклонены… мы не заинтересованы в сохранении даже части населения этого большого города», — говорилось в директиве немецким войскам от 29 сентября 1941 года.

Другой вопрос: мог ли Хозяин раньше прорвать блокаду?

Мог. Но во имя тактических задач 900 дней и ночей он использовал покорный патриотизм безропотно умиравших людей.

Пожалуй, все это не смог бы вынести ни один народ в мире…

Постоянные мобилизации новых и новых солдат взамен миллионов погибших должны были в конце концов остановить промышленность. Но производство не только не остановилось — оно росло не по дням, а по часам. Кто же работал?

В те дни по радио часто пели песенку об ударнике труда Василии Васильевиче: «Привет, Василь Васильевич, примите мой привет… Василию Васильичу… всего тринадцать лет!»

Да, на производстве трудились женщины и дети. Русские женщины работали на полях, впрягаясь в плуг вместо лошадей, или сутками стояли у станков — без отдыха и часто без еды. Работали у станков и дети — по 10 часов, стоя на ящиках, так как многие не доставали до станка. Но порой дети не выдерживали и попросту сбегали домой, к мамам, или шли в кино вместо изнурительной работы, или так уставали, что просыпали. Дети не знали сталинских законов: опоздание на работу, прогул считались тяжкими уголовными преступлениями. И детей арестовывали, судили, чтоб другим неповадно было. Они получали свои пять лет…

В 1942 году в лагеря начали поступать партии детей. Но еще до лагеря они проходили все круги ада: арест, тюрьма, следствие, ужасы этапа. Они попадали за проволоку уже потерявшиеся, утратившие все человеческое от голода и ужаса. В этом сверхаду они жались к сильным… В женских лагерях бандитки продавали девочек шоферам и нарядчикам за банку консервов или за самое ценное — глоток водки.

Их слезы, их муки… Сталин читал Достоевского и, конечно, помнил знаменитый вопрос, который задал писатель устами своего героя Алеши Карамазова: «Если для возведения здания счастливого человечества необходимо замучить лишь ребенка, согласишься ли ты на слезе его построить это здание?» Что ж, и он, и создавшая его революция неоднократно ответили на этот вопрос…