Эдвард Радзинский - Тираны России и СССР [Распутин. Жизнь и смерть + Сталин. Жизнь и смерть]

В июне 1935 года на пленуме ЦК Ежов делает доклад «О служебном аппарате секретариата ЦИК и товарище А. Енукидзе». Оказывается, из-за преступной халатности Авеля на территории Кремля действовал целый ряд террористических групп. В ужасе читали люди в газетах ошеломляющую историю о том, как собирались убить их Вождя. Так появилось «кремлевское дело».

Непосредственным организатором готовившегося убийства был объявлен Каменев. Заговор объединял Троцкого, Зиновьева и монархистов, пробравшихся в Кремль благодаря попустительству Енукидзе… Заодно к заговору были причислены болтливые свидетели гибели жены Вождя: Алексей Синелобов, секретарь для поручений коменданта Кремля, был расстрелян, а его сестра получила четыре года. Тогда же получила свой срок уборщица Корчагина «за распространение слухов, порочащих руководителей правительства».

Ягода включил в террористическую группу брата Каменева Николая Розенфельда и его жену, работавшую в кремлевской библиотеке. И сына Троцкого Сергея Седова… По «кремлевскому делу» Каменев получил еще пять лет и сравнялся с Зиновьевым. Николай Розенфельд и его жена получили по десять, а Сергей Седов — пять лет.

Была зачислена в террористки жившая прежде в Кремле жена Каменева и сестра Троцкого Ольга Давидовна — такое сочетание родственников идеально подходило для заговора. 110 человек были осуждены на разные сроки. Енукидзе «за политическое и бытовое разложение» (как говорилось в резолюции пленума ЦК от 7 июля 1935 года) был исключен из партии.

В деле уже чувствовался будущий размах.

Из дневника М. Сванидзе: «Я твердо верю, что мы идем к великому лучезарному будущему… Достойную кару… понес Авель… Это гнездо измен и грязи меня страшило. Теперь все стало светлее, все дурное сметено, и… все пойдет в гору».

Сталин обстоятельно готовит «лучезарное будущее», в котором найдет свой конец и Мария. В апреле 1935 года опубликован новый закон: о равной со взрослыми ответственности за совершенные преступления для детей от 12 лет и старше — вплоть до смертной казни. Так что во время будущих процессов его жертвы должны будут думать не только о себе, но и о своем потомстве.

Между тем активность арестов начала спадать, новые открытые процессы не состоялись. Ожидавшие размаха Красного террора после столь мощных раскатов газетного грома были несколько разочарованы. Все входило в привычную скучную колею. И Горький уже надоедал Сталину просьбами выпустить Каменева.

Хозяин опять всех перехитрил. Они решили: представление закончено, а занавес только поднялся. Все главные события в задуманном им триллере были впереди.

Весна прошла под знаком нового развлечения, совершенно заслонившего расправу с бывшими вождями: в Москве пустили первую линию метро.

Из дневника М. Сванидзе: «29.04.35. Заговорили о метро. Светлана выразила желание прокатиться, и мы тут же условились — я, Женя, няня, она. Вдруг поднялась суматоха. И. тоже решил внезапно прокатиться. Вызвали Молотова. Все страшно волновались, шептались об опасности такой поездки без подготовки. Каганович волновался больше всех… Предлагал поехать в 12 часов, когда прекратится катание публики… Но И. настаивал — сейчас же. В Охотном ряду публика… кинулась приветствовать Вождя. Кричала „Ура!“, бежала следом. Нас всех разъединили, и меня чуть не удушили у одной из колонн. Восторг и овации переходили человеческие меры. И. был весел… Толпа в восторге опрокинула чугунную лампу».

Можно легко представить, сколько было агентов НКВД в этой ликующей толпе. Но если бы даже их не было — энтузиазм был бы не меньший!

М. Сванидзе: «Думаю, при всей его трезвости, его все-таки трогала любовь народа к своему Вождю. Тут не было ничего подготовленного, казенного. Он как-то сказал об овациях, устраиваемых ему: „ Народу нужен царь , тот, кому они смогут поклоняться, во имя кого жить и работать“».

О царе он говорит неоднократно. Есть записка старого большевика Чагина, который вспоминает об эпизоде на ужине у Кирова. Тогда Сталин сказал: «Учтите, веками народ в России был под царем, русский народ царист, русский народ привык, чтобы во главе был кто-то один». Готовя уничтожение строптивой ленинской гвардии, он думал о будущем царстве. Недаром один из эмигрантов скажет после его кровавых чисток: «Много крови надо пролить, чтобы родить российского самодержца».

В конце года он встретился с матерью. Весь год он по-прежнему аккуратно переписывается с ней: