Сергей Холодов - История ОБХСС и экономическая преступность в России в ХХ веке

Итогом операции «Музыканты» стал арест девяти работников Апрелевского завода грампластинок во главе с заведующим производством Дорошенко и начальником отдела сбыта Мироновым. В ходе следствия арестованные граждане признались, что за взятки отгружали своим подельникам из других регионов высококачественное сырье в виде порошка или таблеток, из которых, собственно, и делают пластинки. По документам же это сырье оформлялось как отходы или сырье низкого качества.

Постепенно друг за другом были ликвидированы все преступные группы, принимавшие участие в «музыкальных» аферах. В результате дело разрослось до масштабов общесоюзного, и заканчивать его пришлось следователям Прокуратуры Союза ССР.

В общей сложности по делу о грампластинках было арестовано и привлечено к уголовной ответственности более двадцати человек. У преступников было изъято денег и ценностей на общую сумму пять миллионов рублей.

Во второй половине 1950-х в обиход советских людей вернулось порядком подзабытое к тому времени словечко: совнархозы. Именно так сокращенно в первые годы советской власти называли органы управления социалистической промышленностью. В каждой области, крае и республике создавался совет народного хозяйства, которому подчинялись все предприятия региона. А региональные совнархозы, в свою очередь, замыкались на Высший совет народного хозяйства (ВСНХ).

Такая система продержалась чуть более десяти лет и была ликвидирована в годы первой пятилетки. И вот в 1957 году Никита Сергеевич Хрущев, став единовластным правителем страны, решил воскресить региональный принцип управления экономикой и возродить совнархозы. Очевидно, затевая свой эксперимент, Хрущев полагал, что отказ от отраслевого принципа управления повысит эффективность советской экономики, а также сведет к минимуму, как любят сейчас говорить, коррупционные риски. Дескать, люди, работающие в одной системе (например, в Министерстве пищевой промышленности), имеют больше возможностей сколотить преступную группу и начать расхищать социалистическую собственность. А вот сотрудникам совнархозов это будет сделать сложнее.

На деле все получилось с точностью до наоборот. Именно в период хрущевской «оттепели» в Советском Союзе теневая экономика, основанная на коррупции и личных связях, стала расти, словно грибы после дождя. А значит, прибавилось работы сотрудникам БХСС.

…В конце 1961 года из Министерства охраны общественного порядка РСФСР (так при Хрущеве стали именовать МВД) в Управление БХСС поступили данные о том, что в системе Московского областного совнархоза завелась группа аферистов. Сведения были весьма скудные. Дескать, работает в совнархозе некто Зайцев, с которым поддерживают тесные деловые отношения братья Авербухи, хорошо известные милиции по старым делишкам. Руководство потребовало от сотрудников ОБХСС тщательно проверить сигнал и доложить о результатах.

Оперативники проверили всех сотрудников областного совнархоза. Действительно, должность старшего инженера по технике безопасности Управления шерстяной и шелковой промышленности Московского областного совета народного хозяйства занимал некто Зайцев. Получая сравнительно скромную зарплату, Зайцев, однако, вел разгульный образ жизни и регулярно покупал дорогостоящие вещи. Особенно часто его видели в московских ресторанах в компании так называемых толкачей, среди которых оказались и братья Авербухи. Толкачами в те годы называли людей, умевших пробивать в органах власти нужные решения. Например, выбивать из плановых и снабженческих организаций дополнительное оборудование или сырье. Делать это без хорошо отработанных связей было в принципе невозможно, поэтому люди, имевшие такие связи, ценились на вес золота.

И вот толкачи, специально приезжавшие в Москву из закавказских и среднеазиатских республик, регулярно встречались со скромным служащим совнархоза Зайцевым. Обычно встречи проходили в ресторанах. Иногда гости останавливались и на квартире у Зайцева. Сыщики ОБХСС быстро навели справки. Оказалось, что гости из южных республик СССР работали на предприятиях местной промышленности, занимавшихся изготовлением одежды и белья. А предмет их интересов в Москве — ткацкие станки. Судя по всему, южане планировали наращивать производство, оборудования требовалось больше, а станков не хватало. Конечно, ткацкое и прядильное оборудование отпускалось предприятиям местной промышленности в соответствии с планом. Однако дельцам, очевидно, хотелось большего. Они не брезговали даже списанными и демонтированными станками. Главное, чтобы было на чем изготавливать ходовой товар и сбывать его спекулянтам и перекупщикам.