Сергей Холодов - История ОБХСС и экономическая преступность в России в ХХ веке

Стоит ли удивляться, что время от времени из наших музеев и библиотек бесследно исчезали экспонаты и книги. Например, в 1995 году в России пропали бесценные полотна Айвазовского и Боголюбова, офорты из Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге, предметы старины из дворца Монплезир, уникальные иконы из церкви в Костромской области.

В том же году из частных коллекций Санкт-Петербурга были похищены и незаконно вывезены на рубеж четыре картины русских живописцев конца XIX — начала XX столетия. В декабре 1995 года эти произведения были выставлены на аукционе Сотбис в Лондоне. Российские правоохранительные органы незамедлительно сообщили устроителям торгов о том, что картины краденые. Реакция организаторов аукциона оказалась в лучших традициях дельцов от искусства: картины не только не были возвращены в Россию — их даже не сняли с торгов.

В конце 1990-х годов из Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге был похищен знаменитый альбом «Птицы Америки» Дж. Одюбона с авторскими литографиями. В 2000 году на торгах дома «Кристи» альбом был продан за восемь миллионов 800 тысяч долларов. Кроме «Птиц Америки», из той же библиотеки исчезли 150 килограммов бесценных манускриптов, которые иранские правители после гибели Грибоедова передали в качестве извинений российскому императору Николаю I.

Из музея Востока бесследно пропали 14 картин Николая Рериха и его сына Святослава. Эти произведения значатся в музейном каталоге 1984 года, однако в 2003 году в ходе проверки музейных фондов обнаружены не были. Более того, эксперты Международного центра Рерихов сравнили текст завещания Святослава Рериха, где художник перечисляет картины, переданные им в дар России, и реальное число произведений, хранящихся в музее Востока. И снова вскрылась «недостача»: вместо 288 картин, указанных в завещании, в экспозиции музея оказалось только 282 полотна. Куда подевались шесть картин, подаренных Рерихом России, никто из руководства музея Востока и надзирающего за ним Минкульта внятно объяснить не сумел.

В Москве из хранилищ Государственной общественно-политической библиотеки (бывшая библиотека института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС) средь бела дня пропала «Утопия» Томаса Мора. Уникальную книгу 1516 года издания вынес человек, который даже не являлся читателем библиотеки. Вместо читательского билета этот гражданин предъявил библиотекарю паспорт, который, как выяснилось позже, оказался фальшивым. Таких «Утопий», изданных еще при жизни автора, во всем мире сохранилось всего три экземпляра. Один из них до недавнего времени хранился в Москве в ГОПБ. Теперь его нет. По официальным данным, стоимость «Утопии» — 150 тысяч долларов. Однако знатоки уверяют, что эта цифра занижена в несколько раз.

Из той же библиотеки в конце 1990-х исчезли сотни других ценнейших изданий, в том числе книги из личного архива Сталина с пометками вождя. Как позже выяснилось, исчезли они не без активного участия Международного фонда российско-эллинского духовного единства. Этот загадочный фонд, основанный на заре демократии бывшим научным сотрудником Института марксизма-ленинизма Георгием Трапезниковым, арендовал, в числе прочих фирм, помещения по соседству с ГОПБ. Похищенные книги, разумеется, до сих пор не нашли.

Да и могло ли быть иначе при том бедламе, который в те годы царил в библиотеке! Как явствует из официального отчета Минкульта, по состоянию на 2000 год в фондах ГОПБ находилось примерно 2,3 миллиона единиц хранения. При Советской власти считали точнее. По данным за 1990 год, библиотечные фонды насчитывали 2 миллиона 223 тысячи единиц, в том числе 1 миллион 90 тысяч книг. Получается, что за десять лет, с 1990 по 2000-й, фонды библиотеки практически не увеличились. Хотя хорошо известно, что в начале 1990-х в ГОПБ свозились библиотеки партийных, профсоюзных и комсомольских организаций: победившие в августе 1991 года демократы активно чистили Москву от проклятого коммунистического прошлого. Очевидцы утверждают, что книги в ГОПБ привозили чуть ли не «КАМазами». И вопреки расхожему мнению, это были не только стенограммы партийных конференций и доклады генеральных секретарей на пленумах ЦК. Среди этой макулатуры частенько попадались и весьма ценные издания. Куда они затем подевались, непонятно.

Известно также, что каждый год ГОПБ, как и другие крупные библиотеки страны, получала так называемый обязательный экземпляр. За десять лет их должно было набраться несколько десятков тысяч. А фонды как насчитывали примерно 2,3 миллиона единиц хранения, так и насчитывают. Чудеса, да и только!