Евгений Жаринов - Империя Круппов. Нация и сталь

После знаменитой встречи, состоявшейся в ставке фюрера, Гитлер сделал следующее заявление: «Фирма «Фридрих Крупп», семейное предприятие в течение 132 лет, заслуживает высочайшего признания за её несравненные дела в укреплении величия Германского оружия. Воля моя такова: оставить это предприятие в руках одной семьи и впредь». Заявление за подписью Гитлера стало своеобразным декретом. Уникальным законом, названным «Законом Круппа». Отныне Альфред был единственным наследником. Вслед за декретом почти в это же время Гитлер самолично переименовал Альфреда фон Болена унд Гальбаха в Круппа. И это Альфреду, а не Густаву предстояло вынести весь Нюрнбергский процесс и выслушать приговор, в котором он обвинялся как участник в развязывании второй мировой войны. Обвинили Альфреда и в преступлениях против человечества. И здесь требуются некоторые пояснения в том, как понимал Гитлер расизм и задачи национал-социализма, чтобы понять, почему представитель семьи Крупп, в жилах которого текла кровь немецких аристократов, смог с таким равнодушием способствовать уничтожению евреев и других, по мнению фашистов, представителей неполноценных рас. Гитлер в своих разговорах с Раушнингом сказал как-то: «Творение не завершено. Человек явно подходит к новой фазе превращения. Прежняя человеческая порода уже вошла в стадию гибели, лишь немногие выживут… Две разновидности будут быстро эволюционировать, противостоя друг другу. Одна погибнет, другая разовьется. Люди неодинаковы. Одни из них не являются потомками великанов. Эти люди были созданы мутацией. Цыгане, негры, евреи – не люди в действительном смысле слова. Родившиеся после обрушения третичной Луны в результате неожиданной мутации эти «новые» создания (особенно евреи) подражают человеку и ревнуют его, но не принадлежат к его породе. Они так далеки от нас, как породы животных – от подлинной человеческой природы… Теперь вы понимаете глубокий смысл нашего национал-социалистического движения? Тот, кто понимает национал-социализм только как политическое движение, не очень-то много знает…» Из этих высказывания Гитлера становится ясно, что расовая доктрина составляла часть нацистского эзотеризма. Был расизм пропагандистский, он описан историками, и суд, выражая народное сознание, справедливо осудил его. Но был и другой расизм, более глубокий. Он остался непонятый историками и народами, и между этими расистами, с одной стороны, и их жертвами и судьями – с другой, не могло быть общего языка. Именно поэтому некоторые заседания суда в Нюрнберге были лишены смысла. Судьи не могли понять никакого диалога с ответственными, которые к тому же по большей части исчезли, оставив на скамье подсудимых лишь исполнителей. Во многом по этой причине полковник СС Вольфрам Сиверс, ограничившийся чисто рациональной защитой, прежде чем войти в камеру для повешения, попросил дать ему в последний раз отправить свой культ и произнести таинственные молитвы. Потом он бесстрастно подставил свою шею палачу.

Сиверс был главным управляющим Аненербе и как управляющий был осужден на смерть в Нюрнберге. Общество исследований будущих путей, проторенных предками, Аненербе, было основано частным образом духовным учителем Сиверса Фредериком Хильшером, который был в тесных отношениях с Гаусгофером.

Известно, что Германия израсходовала на исследования Аненербе больше, чем Америка на производство первой атомной бомбы. Эти исследования охватывали огромную область, от научной деятельности до изучения практики оккультизма, от вивисекции заключенных до шпионажа за тайными обществами. Там велись переговоры со Скорцени об организации экспедиции, целью которой должно было быть похищение Святого Грааля, и Гиммлер создал специальную секцию, осведомительную службу, которой была поручена «область сверхъестественного».

Во время войны Сиверс организовал в концлагерях ужасные опыты, ставшие впоследствии предметом описания многочисленных черных книг. Аненербе «обогатилось» «Институтом научных исследований национальной обороны», «располагавшим всеми возможностями, предоставленными Дахау». Профессор Хирт, руководивший этими институтами, составил себе коллекцию типично израильских скелетов. Сиверс передал армии вторжения в Россию заказ на коллекцию черепов европейских комиссаров. Когда в Нюрнберге зашла речь об этих преступлениях, Сиверс остался чужд всякому нормальному человеческому чувству, чужд всякой жалости. Он был вне этого. Он слушал другие голоса.