Чарлз Оман - Темные века европейской истории. От падения Рима до эпохи Ренессанса

Но еще больше, чем за финансовый гнет, Гейзериха ненавидели за религиозные преследования. Вандалы, как и большинство тевтонов, приняли арианство, и Гейзерих решил насильно заставить своих подданных принять религию хозяев. Он конфисковал все католические церкви в Африке и либо передал их арианам, либо уничтожил. Он запретил посвящение в сан новых католических епископов и изгнал или бросил в тюрьму тех, которые еще оставались в его владениях. Время от времени он предавал смерти, часто бросал в тюрьмы или продавал, как рабов, видных сторонников ортодоксальной веры. «Драгонад» было много, и своей систематической жестокостью король вандалов и его люди оставили после себя в истории недобрую память.

Отвратительное угнетение жителей провинции сделало власть вандалов в Африке рискованной. Вандалов было слишком мало для уверенного владения могучей землей, которую они захватили, даже когда Гейзерих призвал всякого рода авантюристов под свои знамена и даже свирепых мавров Атласа — чтобы служить на флоте. Фанатичные африканцы, раса, породившая беспокойных сектантов-донатистов и диких циркумцеллионов, вовсе не собирались покорно подчиняться новым хозяевам. Они только ждали человека, способного возглавить их в борьбе с вандалами. Дважды во время правления Гейзериха создавалось впечатление, что соответствующий человек уже появился. И всякий раз вандалу удавалось добиться успеха благодаря своей хитрости и оперативности, когда все шансы были против него. В 460 году император Майориан собрал большой флот в Карфагене и уже приступил к сбору армии, которую этот флот должен был перевезти. Но вовремя предупрежденный Гейзерих напал на корабли раньше, чем они были оснащены и укомплектованы, и увел их, а те, что не смог увести, — сжег. В 468 году над вандалами нависла еще более серьезная опасность. Императоры востока и запада, Лев и Антемий, объединили силы, чтобы сокрушить логово пиратов в Карфагене. Они отправили в Африку стотысячную армию, которая наводнила всю территорию от Триполи до ворот Карфагена. В час опасности и смелость, и вероломство Гейзериха становились особенно заметными. Сбив с толку слабоумного римского военачальника Василиска — он попросил и получил пятидневное перемирие для урегулирования условий капитуляции, — Гейзерих ночью выслал против римского флота брандеры. И пока римские солдаты пытались спасти корабли, напал на их оставшийся без охраны лагерь. Потерпев поражение, трусливый Василиск поспешно удалился, и вандалы, спасенные чудом, смогли перевести дух.

Последние десять лет правления Гейзериха были заполнены бесчисленными пиратскими набегами на Италию и Сицилию, которые не встречали сопротивления со стороны пяти императоров-марионеток, правивших в те дни. Гейзерих пережил падения Ромула Августула и заключил договор с Одоакром. По этому соглашению вандал, всегда имевший больше пристрастия к деньгам, чем к земле, отказался от своих отнюдь не незначительных владений на Сицилии в обмен на ежегодную дань от нового короля Италии.

Гейзерих умер в 477 году, а с ним пало и величие вандалов, хотя королевство просуществовало еще пятьдесят лет. Он оставил после себя хороший флот, полную казну и дворец, набитый сокровищами после великого разграбления Рима в 455 году. Однако господство горстки вандалов в Африке оставалось непрочным. Их собственная безопасность обеспечивалась храбростью и ловкостью престарелого короля, и после его смерти больше ничто не могло удержать власть вандалов от падения при первой же атаке. Опасаясь восстаний жителей провинции, Гейзерих велел разрушить стены и ворота всех африканских городов, за исключением Карфагена. Достаточно было одного проигранного сражения, чтобы вся территория оказалась в руках нападающего, и такой человек не мог не появиться, чтобы наконец отомстить за страдания трех поколений жителей провинции под властью вандалов.

Гейзериха сменил его сын Гунерих, человек весьма преклонных лет, арианин, как отец, ярый гонитель представителей других религий. Он был женат на Евдокии, дочери императора Валентиниана III, пленнице после разграбления Рима в 455 году. Но супруга не имела на него большого влияния. От нее он не перенял вкус к римской цивилизации, да и ее приверженность ортодоксальной вере не сумела отвлечь его от арианства. Евдокия прожила с Гунерихом шестнадцать несчастливых лет, родила ему двух сыновей и лишь после этого смогла бежать из Карфагена в Иерусалим, где снова оказалась в окружении своих собратьев по вере, которого была так долго лишена.