Шарль Пти-Дютайи - Франция и Англия X-XIII веков. Становление монархии

«Я поручаю вам и предписываю вновь собрать всех shires (всех участников собрания графства), которые участвовали в судебном деле относительно земель церкви Или, незадолго до приезда моей жены в. Нормандию; пусть будут там вместе с shire’ами те из моих баронов, которые могут компетентно заседать, и которые участвовали в вышеупомянутом судебном деле, и которые держат земли этой церкви. Когда все соберутся воедино (in unum congregatis), пусть будет избрано несколько человек из тех англичан, которые знают положение земель этой церкви во времена смерти короля Эдуарда и которые подтвердят присягой то, что скажут об этом».

Политика Вильгельма по отношению к туземному населению, система следствия и присяжных, созыв членов судебного собрания графства в курию короля — все это получает в данном документе блестящее освещение.

После того как витенагемот избрал Вильгельма королем, предполагал ли этот последний сохранить это древнее учреждение, из которого он сумел извлечь максимальную пользу и только изменить личный состав собрания мудрых, или же он захотел заменить его феодальной курией на французский лад? Вопрос праздный. Люди того времени руководились своими нуждами и подчинялись больше направлявшим общество тенденциям, чем теоретическим видам. А было общепринято, что государь не может ни судить, ни управлять без совета своих «верных»; чувства и понятия, из которых вышел французский феодальный строй и из которых, точно так же, возникла и англосаксонская коммендация, не увязывались, без такого умеряющего воздействия, с монархической идеей. В самом деле, человек повиновался своему сеньору только в силу индивидуального договора; те, которые зависели непосредственно от государя, обязаны были являться к нему, чтобы уговариваться с ним, а также помогать ему судить и принимать решения всякий раз, как он их созывал; а из этой обязанности советовать легко рождалась в их умах идея соответствующего ей права, так как следует считаться с духом независимости и гордости, которым были проникнуты спутники короля; отражение этого видно в эпопеях еще лучше, чем в хрониках и в актах. Одним словом, король, какой бы ни был — английский или французский, — не мог обойтись без того, чтобы не созывать своей курии. Это было учреждение необходимое, но еще очень неопределенное, с изменчивым видом; и во всех странах оно было более или менее одинаковым, потому что нигде еще не вылилось в определенные формы. Таким образом курия англо-нормандских королей является продолжательницей в одно и то же время и витенагемота, и нормандской курии. Но, несомненно, англичане смотрели на ее участников как на преемников витанов. Чтобы обозначить их, употребляли часто слова «Witan» или «Sapientes» .

Как и англосаксонский витенагемот [21] Это изложение следовало бы развить, внести в него оттенки, смягчить при помощи вопросительных знаков. Но нам во всей этой книге вообще не будет хватать места, чтобы указывать основания, почему мы избрали то или другое толкование. , англо-нормандская курия была более или менее многочисленной, более или менее торжественной и состояла из некоторого постоянно меняющегося числа родственников короля, его приближенных, должностных лиц, представителей церкви, светских сеньоров и случайных участников; король созывал, кого хотел. Фактическую разницу, которую следует отметить, составляло только то, что король, будучи очень могущественным, мог более чем когда бы то ни было обходиться без согласия собрания, и, с другой стороны, то, что слово curia имело более широкое содержание, чем англосаксонский термин: оно применялось не только к этим чрезвычайным собраниям, но также и к постоянному совету короля, к политическим деятелям, юристам [22] В нормандскую эпоху королевская курия не была еще завалена судебными делами. Вильгельм I щедро жаловал право суда своим баронам и церквам, а дела, которые король оставлял за собой, по-прежнему разбирались на собраниях графства, если только они не касались какого-нибудь барона или не представляли собой громкого процесса. Однако учреждение разъездных судей, по-видимому, восходит к царствованию Генриха I. и финансистам, которые ежедневно помогали ему управлять. Да и нормандские клерки придают одинаковое значение словам curia и consilium и употребляют их безразлично.

До сих пор мы имели дело больше с амальгамой учреждений и их интересным развитием, чем с нововведениями. Однако в двух случаях Завоеватель и его советники совершили революционное дело, и притом дело великого значения: власть территориальная была передана нормандским сеньорам, и эта передача сопровождалась образованием системы держаний; управление национальной церковью было передано нормандским прелатам, и эта передача сопровождалась созданием церковного суда.