Шарль Пти-Дютайи - Франция и Англия X-XIII веков. Становление монархии

Что касается статьи 14 хартии, относящейся к процедуре, которой нужно следовать при общих собраниях, дающих согласие, то ее нет в Петиции баронов. И что же в нее включали? Напомнили обычаи, применявшиеся при созыве, и прибавили, что, если явятся не все призванные лица, решение будет все-таки признано имеющим силу. Что можно поэтому сказать кроме того, что эта статья, прибавленная после переговоров уполномоченных от баронов с людьми короля, отражает желание этих последних? Дело идет о том, чтобы положить конец индивидуальным спорам прелатов и баронов, которые, не явившись в собрание и не дав своего личного согласия на денежную «помощь», отказывались ее платить. Таким образом, эта статья, из которой сделали заслугу баронов, была направлена против них. В подтверждении 1216 г. она исчезла так же, впрочем, как и статья 12, касающаяся согласия на взимание щитового налога и денежной помощи; в конце хартии 1216 г. говорится, что это была одна из тех «статей, содержащихся в прежней хартии, которые казались важными и вызывающими сомнение», и что «прелатам и магнатам» угодно было «их отложить» до тех пор, пока король не получит более обстоятельный совет. В подтверждении 1217 г., а также 1225 г., которое представляет собой окончательный текст, ограничились следующими словами: «…щитовые деньги будут взиматься впредь так, как они обычно взимались при короле Генрихе, нашем деде». Значит, в крайнем случае щитовые деньги могут быть собраны и без предварительного согласия; впрочем, так как они все более и более теряют свое значение, то уступка относительно возврата к старому обычаю имеет фактически мало интереса. Если бы тогдашние англичане обладали политическим смыслом, который им приписывают, они создали бы точный механизм для разрешения чрезвычайных налогов, которые король брал пропорционально доходу или размерам земельного владения. Но ни с той, ни с другой стороны не видели ясно, как разрешить эту задачу. Статья 14 Великой хартии не была разрешением: она говорила о собрании, невозможном на практике, о собрании всех главных держателей; нечего было и думать о том, чтобы часто собирать такое сборище, в котором мелкие непосредственные вассалы короля находились бы бок о бок с баронами; люди короля имели, очевидно, намерение сохранять свои не очень добросовестные привычки: они продолжали бы созывать тех, кого им хочется, и, если приглашение и не доходило до всех, кто имеет на него право, все-таки согласие собрания было бы получено. Не было мысли о создании системы представительства. До нее дойдут лишь медленно и постепенно, под влиянием более разумной практики церкви, и притом не затрагивая привилегии лордов, получать личное приглашение. Заметим, наконец, что решение Magnum Concilium , даже если бы статья 14 и была сохранена, налагало обязательство лишь на светских и церковных вассалов, державших от короля такие лены, на которых лежала военная повинность. Церковные люди, не обязанные военной службой, не участвовали в Magnum Concilium и давали лишь добровольные дары; точно так же подданные, жившие в королевском домене, не платили налогов, разрешенных собранием; они были обложены податью, размеры которой определялись королевскими советниками. Наша современная теория налога ни в какой мере не соответствует понятиям, которые внушала социальная структура ХІІІ в., и не надо поддаваться обманчивости некоторых формул хартий, которые как будто содержат в себе согласие «всех жителей королевства».

В царствование Генриха III Magnum Concilium получает большее значение в истории финансов; а между тем принципы согласия на денежную помощь остаются те же. Генрих III, менее сильный, чем его предшественники, и в то же время имевший большую нужду в деньгах, вынужден уважать обычай и никогда не обходиться без согласия Magnum Concilium, чтобы взыскать чрезвычайную денежную помощь (auxilium). Бароны пользуются ослаблением и ошибками короля, чтобы спорить, вступать в переговоры, добиться удовлетворения жалоб, и не всегда соглашаются на то, что у них просят; прежде это бывало очень редко, и нельзя отрицать известного прогресса. Но привычка к частичным совещаниям, идея, что каждый барон дает согласие за свою сеньорию, все еще остаются. Например, в 1220 г. бароны Йоркшира, не призванные на общее собрание, не захотели платить поземельного налога (carucagium), на который оно дало свое согласие, но шериф пишет Губерту де Бургу: «Некоторые говорили мне, что если король, по своем прибытии в Йорк, созовет магнатов и обратится к ним со своей просьбой, то те согласятся и заставят заплатить “помощь”». Бароны не догадываются, что единственной серьезной гарантией от произвольного обложения является созыв всех, согласие, данное коллективом, возможно более широким и могущественным, и что именно этого и надо требовать. Люди же короля хорошо видят, что в их интересах дробить эти совещания. Во Франции режим провинциальных собраний явится одним из факторов абсолютной монархии. Он не пустил корней в Англии, но разве многого недоставало для этого?