Иван Саблин - Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации

Золотодобыча в Амурской области, строительство железной дороги, растущие города – все это способствовало притоку новых людей, в том числе китайцев, предпочитавших не переселяться сюда насовсем, а устраиваться на временную работу. К 1900 году китайская рабочая сила играла существенную роль в торговле, добыче полезных ископаемых, транспорте, строительстве, земледелии, домашнем услужении и других сферах. Густав Кунст и Густав Альберс из Гамбурга, Иван Яковлевич Чурин из Иркутска и Юлиус (Юлий Иванович) Бринер из окрестностей Женевы основали в 1860–1880-е годы крупные торговые компании. Японские предприниматели тоже обосновались во всех городах региона. Государственные и частные инвестиции, порто-франко, переселение и дислокация вооруженных сил благоприятствовали росту городов: на 1897 год Благовещенск насчитывал 32 834 жителя, Владивосток – 28 900, а Хабаровск – 14 971. Общая численность населения Амурской области в 1897 году достигла 120 306, а Приморской – 223 336 (не считая 28 113 жителей Сахалина, по большей части ссыльных). Несмотря на отмену порто-франко в 1900 году, уменьшение земельных наделов и переключение государственных инвестиций на Маньчжурию, население российского Дальнего Востока продолжало расти. С 1901 года, когда частично заработала КВЖД, многочисленные переселенцы из европейской части империи и других районов Сибири стали прибывать в Приамурский край по железной дороге [23] Институт демографии Национального исследовательского университета; Stephan J. J. The Russian Far East. P. 67–68. .

Население Приамурского генерал-губернаторства было чрезвычайно разнообразным. Согласно переписи населения 1897 года, большинство от общего числа жителей Забайкальской, Приамурской и Приморской областей (1 043 792 человека) составляли носители русского языка (59 %). Крупнейшие меньшинства говорили на бурятском (17 %), украинском (6 %), «тунгусском» (5 %), китайском (4 %), корейском (2 %) и чукотском (1 %). Православные (в интерпретации официальной церкви) были на конец XIX столетия религиозным большинством, но, кроме них, в регионе имелись общины других христиан (староверов, католиков, лютеран, баптистов, адвентистов и других), а также буддистов, конфуцианцев, мусульман, евреев и шаманистов. Население было распределено неоднородно: на некоторых территориях (часть Забайкалья, Чукотка и Камчатка) по-прежнему жили преимущественно коренные жители региона, на других территориях большинство составляли украинцы (части Амурской и Приморской области) или корейцы (южная оконечность Приморской области) [24] В 1897 году в число языковых групп, насчитывавших от тысячи до 10 тысяч носителей, входили носители «еврейского» (главным образом носители идиша, 9799 человек), польского (6813), нивхского (6191), корякского (6058), татарского (5675), камчадальского (3978), маньчжурского (3393), белорусского (2693), японского (2570), айнского (1434) и эскимосского (1099) языков (Институт демографии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Интернет-версия: http://demoscope.ru/weekly/ssp/census.php?cy=0 (дата обращения: 1 декабря 2015 г.)). Согласно официальным данным за 1893–1895 годы, православные христиане составляли 64,5 % населения Забайкальской области, 63 % населения Амурской области и 72 % населения Приморской области. Буддисты составляли соответственно 25,3 %, 16 % и 11 %. В Приморской области 5 % составляли конфуцианцы. В конце XIX века государство прикладывало большие усилия для распространения православия, строило церкви и организовывало миссионерскую деятельность, но результаты этих усилий были не слишком впечатляющи (Религия и власть на Дальнем Востоке России: Сб. документов Государственного архива Хабаровского края / Под ред. Ю. Н. Бакаева, А. В. Рябовой; сост. Е. Б. Бакшеева, Л. А. Вараксина, О. И. Иванова, Н. А. Соловьева. Хабаровск: Частная коллекция, 2001. С. 42–43, 50–52, 57–58, 83, 88–89). .

Присоединение Приамурья и Приморья внесло свой вклад в дискуссии о децентрализации и регионализации Российской империи. Идея того, что Сибирь от Урала до Тихого океана представляет собой особый регион империи, восходит к проектам по децентрализации участников восстания декабристов (1825 г.), а также первого поколения российских социалистов. Михаил Александрович Бакунин, находившийся в 1857–1861 годах в сибирской ссылке, Александр Иванович Герцен и другие противники режима надеялись, что Приамурье поможет североамериканской демократии распространиться в Северную Азию. Ожидалось, что затем Сибирь станет проводником демократизации всей России. Хотя к концу 1860-х годов взгляд на роль Приамурья пересмотрели, политические дискуссии продолжились во многом благодаря массовым ссылкам оппозиционных интеллектуалов всех мастей, от польских националистов до народников и других социалистов, в Забайкалье, Якутскую область, на Сахалин и в другие части Северной Азии. Из-за слабости инфраструктуры и управления государство не могло заставить замолчать сибирскую оппозицию [25] Bassin M. Imperial Visions: Nationalist Imagination and Geographical Expansion in the Russian Far East. P. 168–173. .