Дмитрий Галковский - Николай Ленин. Сто лет после революции. 2331 отрывок из произведений и писем с комментариями [publisher - SelfPub]

И тут начинаются чудеса. Внезапно членами ленинской фракции оказывается ряд влиятельных людей, большинство из которых имеет весьма отдалённое отношение к марксизму (вплоть до гражданской жены Горького артистки Андреевой-Юрковской). Ленин пишет неслыханную по наглости работу «Шаг вперёд, два шага назад», где механически переносит все аксельродовские обвинения на самих меньшевиков. Взамен утраченному влиянию в ЦК создаётся отдельный руководящий орган большевиков: «Бюро комитетов большинства» (БКБ). У Ленина появляется собственный печатный орган («Вперёд») и даже издательство.

Ленина к этому времени почти полностью выдавливают из ЦК. Однако «не было бы счастья, да несчастье помогло» – в феврале 1905 года в России арестовывается ВЕСЬ ЦК РСДРП, за исключением двух человек – последовательного лениниста Красина и полулениниста Любимова. Двойка сливается в БКБ и образует Организационный комитет по подготовке III съезда партии. Проблема Ц К решена одним ударом: нет людей – нет проблем. Съезд называют ленинским свозом, он проходит в Лондоне в апреле-мае 1905 года, в нём участвуют только сторонники Ленина.

Почему Ленину удалось выкарабкаться из, казалось бы, безнадёжной ситуации 1903−1904 годов и прийти к организационному триумфу образцово-показательного «ленинского съезда» – хороший вопрос для историка большевистской партии. У автора этих строк есть на сей счёт некоторые соображения.

Ленин-политик окончательно сформировался именно в это время. Что касается «большевизма» как определённого политического течения, то к 1905 году он даже не проклёвывался. Раскол между меньшевиками и большевиками объяснялся внутрипартийными дрязгами. Либеральная легенда о тоталитарных большевиках и демократических меньшевиках не выдерживает критики и ничем не отличается от такой же легенды о добрых ленинцах и злых сталинистах. Меньшевик Дейч начал свою карьеру с того, что проломил своему товарищу голову ломом и облил лицо серной кислотой, за что отбыл 13 лет каторги. Молодая Засулич тяжело ранила петербургского градоначальника Трепова. Во время первой революции и большевики, и меньшевики рука об руку участвовали в террористической деятельности, при этом не забывая обвинять друг друга в нерешительности и мягкотелости. И для тех, и для других худшим обвинением был упрек в недостаточной революционности и «ревизионизме».

И всё-таки если рассматривать ЛИЧНОСТЬ Ленина, то уже в этот период у него было принципиальное отличие от прочих социал-демократов, а равно социалистов-революционеров, анархистов да и самих большевиков «первого призыва». Это последовательная беспринципность, хамство, цинизм и какое-то скоморошество мастера-ломастера, безногого фронтовика, ночного кошмара вороньей слободки русской политической эмиграции. Все остальные «революционеры» более или менее заблуждались на свой счёт, считая себя писателями, философами, экономистами, народными трибунами – кем угодно, но только не политическими проходимцами, решившими насильственным, воровским путём захватить власть.

В этом смысле показательно жеманное письмо Виктора Чернова. Лидер эсеров в своей политической практике шёл по стопам Ленина: немецкие деньги, Циммервальд, пломбированный вагон, ненависть к русской государственности, клевета, обман. Но на фоне всего этого у него сохранялись романтические заблуждения на свой счёт. Поэтому, когда в 1918 году Ленин разогнал Учредительное собрание, Чернов написал ему «трагическое письмо» на 20 страницах, преисполненное моральным негодованием в стиле «вы гадкий», «я не подам вам руки», «вы предали идеалы».

Ленин окончательно избавился от детских пелёнок «идеалов» в партийной грызне начала века. Помогло этому предательство Плеханова, хорошо спланированное, но по сути детское и бессмысленное. Ленин в этой ситуации ошибся в исполнении, повлекшем личный разрыв с оскорблёнными соратниками, но не в самом замысле. По уму и расчётливости он значительно опережал полуобразованных товарищей и это знал. Наконец, механическая переадресация упрёков в мелкобуржуазности Аксельроду научила Ленина считать любые идеологические разногласия, лишь дополнительными аргументами в борьбе за власть. Н. Вольский («Валентинов»), оставивший ценные воспоминания, передаёт характерные слова Ленина:

«Есть детская игра – кубики. На каждой стороне их представлена часть какой-нибудь вещи – дома, дерева, моста, цветка, человека. Когда вы всячески повёртываете их, прикладываете одну к другой – получается осмысленная картинка. Совершенно такой же результат получается при разборе „кубиков“ меньшевиков. Если их правильно собрать, то получится, что в нашей партии действительно есть чуждый пролетариату буржуазный элемент. Здесь Аксельрод прав. Только это не я, а он сам».