Дмитрий Галковский - Николай Ленин. Сто лет после революции. 2331 отрывок из произведений и писем с комментариями [publisher - SelfPub]

(Письмо Ленгнику, 23 мая)

138

И если нужда заставит Вас иногда политиканить с Ваней [24] В. Краснуха. (Псевдоним оставлен, так как в данном контексте носит содержательную окраску.) , то с кружком-то Вы абсолютно ни малейшего политиканства не ведите, а держите там себя всегда НЕПРИМИРИМО против Вани.

Ваша тактика тогда будет просто: подходит Ваня к нам, Вы его гладите по головке, но крепко держите камень за пазухой, то есть не скрываете от него, что этого мало, что надо совсем подойти и войти, и что Вы малым не удовлетворитесь. Отходит Ваня, – Вы не спускаете ему ни единой ошибки, ни единого промаха. ЛОВИТЬ Ваню на всяком промахе и беспощадно предавать их обличению и поруганию в кружке (а по мере возможности иногда и в «Искре») – должно быть одной из Ваших главных задач. Одним словом, неуклонно держитесь с Ваней принципа: я хочу с тобой мира и для этого я всеми силами готовлю против тебя войну. В заключение – один практический совет. Ваня по натуре дипломат и буквоед. Он поднял теперь вопрос о переделке конуры и очень вероятно, что под благовидным прикрытием этого «пересмотра конституции» он будет тянуть дело, сочинять тысячи компромиссов и проч. Не давайте же себя поймать на эту удочку. Высмеивайте безжалостно любовь к сочинению уставов. Не в уставах дело, и кто думает, что, исходя из таких-то тактических и организационных идей, можно образцовый устав написать, – тот ровно ничего не понимает и того надо до конца ТРАВИТЬ за это непонимание. Если Ваня воображает, что вот они всесторонне обсудят новый устав, переделают 40 параграфов из 50 и потом «честным пирком да за свадебку», т. е. что потом уже по новому уставу и работа пойдёт новая, – если он (как видно по всему) это воображает, то значит, он только на словах отбросил старые предрассудки, а на деле хранит ещё сотни глупых идей, с коими нужна битва да битва. Нападайте на буквоедство и формалистику и доказывайте, что дело не в уставах, а в том 1) чтобы сойтись во взглядах, ПРОДУМАВ их ДО КОНЦА и 2) чтобы СПЕТЬСЯ на САМОЙ практической работе. Стоя на этой точке зрения, мы плюем на Вашу (Ванину) игру в уставы и заявляем прямо: кто мы такие, чего хотим и как работаем, Вы знаете и должны узнать не только из литературы, но и из личных свиданий в России и за границей (такие свидания неизбежны в революционном деле). Не хотите идти рука об руку с нами, – так заявляйте прямо, не виляйте, и помните, что мы против всякого виляния будем воевать «по-военному». Не думайте, что Вы прикроете от нас своё виляние пересмотрами уставов и т. п. А хотите идти вместе, так беритесь ТОТЧАС за работу, и тогда Вы увидите, что самая эта работа в связи с общерусской газетой, над ней и на базисе её, сама эта работа покажет, какие нужны новые формы, и покажет, вероятно (даже несомненно), что при настоящем, живом деле эти формы намечаются сами собой без всяких уставов. И когда мы будем сильны, мы будем устраивать четыре раза в год русские и два – заграничные – (или обратно – смотря по обстоятельствам) – свидания и конференции, а всякие уставы будем определять на этих конференциях (проще говоря: всякие уставы пошлем к чёрту).

(Письмо Радченко, 22 июля)

139

Идеал «фабричного кружка» совершенно ясен: четверо-пятеро (буду говорить к примеру) рабочих-революционеров, – ВСЕХ их не должна знать масса. Одного, вероятно, должна, и его надо беречь от изобличения: про него пусть говорят – свой человек, башка, ХОТЯ В РЕВОЛЮЦИИ НЕ УЧАСТВУЕТ (не видать). Один сносится с центром. У обоих по кандидату. Они заводят несколько кружков (профессиональных, образовательных, разнощических, шпионских, вооруженных и т. д. и т. д.), причём, понятно, конспиративность кружка, например, для поимки шпионов или для подыскания вооружения будет совсем не та, что кружка для чтения «Искры» или кружка для чтения легальной литературы и проч. и т. д. Конспиративность будет обратно пропорциональна многочисленности членов кружка и прямо пропорциональна отдалённости целей кружка от НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ БОРЬБЫ.

(Письмо Смидовичу, 2 августа)

140

«Слишком легко агенты набирались». – Да, но мы ведь не творим себе «человеческого материала», а берём и не можем не брать, ЧТО ДАЮТ. Без этого нам жить нельзя. Едет человек в Россию, – говорит, хочу для «Искры» работать – честный и преданный делу. Ну и едет, конечно, и идёт за «агента», хотя никто из нас НИКОГДА сего звания не раздавал. И какие же у нас средства проверять «агентов», руководить ими, ставить на иные места? Да мы сплошь и рядом даже писем добиться не можем, – и В 9 СЛУЧАЯХ ИЗ 10 (я говорю по опыту) все наши здешние предположения о будущей деятельности «агента» летят к чёрту НА ДРУГОЙ ДЕНЬ ПО ПЕРЕЕЗДЕ ГРАНИЦЫ, и агент работает, как ему Бог на душу положит. Поверьте, я буквально теряю всякую веру в здешние предположения, маршруты, планы и проч., потому что заранее знаю, что это ни к чему. Нам «приходится» биться как рыбе о лед, ДЕЛАЯ (ЗА НЕИМЕНИЕМ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ) не своё дело. Ведь чтобы назначать агентов, смотреть за ними, ОТВЕЧАТЬ за них, объединять и руководить на ДЕЛЕ, – для этого надо везде бывать, летать, всех видеть на самом деле, на работе. Для этого нужна артель ПРАКТИЧЕСКИХ ОРГАНИЗАТОРОВ И ВОЖАКОВ, а ведь у нас нет их, т. е. есть, конечно, но мало, мало, мало… Ведь в этом всё горе наше. Ведь когда посмотришь на нашу практическую бесхозяйственность, – то злишься часто до потери работоспособности, и только одно утешает: значит, жизненное дело, если РАСТЁТ, и явно растёт, НЕСМОТРЯ на весь этот хаос. Значит, перебродит – и хорошее вино будет.