Олег Будницкий: Терроризм в Российской Империи. Краткий курс [калибрятина]

«Скоро мы будем богатенькими и будем кататься на авто».

В январе 1907 года Казанцев организовал покушение на Витте, который, как считали черносотенцы, вырвал у царя Манифест 17 октября 1905 года, даровавший гражданские свободы и фактически ограничивший самодержавие. К этому покушению он привлек С. С. Петрова, бывшего члена Петербургского совета рабочих депутатов, разогнанного по распоряжению Витте. Петров был арестован и сослан, но бежал из ссылки. Казанцев выдал себя за эсера-максималиста и предложил совершить теракт против Витте. Петров вовлек в дело 22-летнего рабочего Василия Федорова, социал-демократа, бежавшего из ссылки, куда он угодил за транспортировку оружия. Федоров искал связей с революционерами: поскольку социал-демократов найти не удалось, он был согласен и на максималистов. Тем временем Петрова арестовали, и Федоров вовлек в дело портного А. С. Степанова. Тот и вовсе считал, что они действуют от имени «партии анархистов». По поручению Дубровина был добыт план дома Витте. 29 января 1907 года в дымоходы особняка Витте на Каменноостровском проспекте в Петербурге Федоров и Степанов спустили на веревках две «адские машины» (мины), снабженные часовым механизмом. По счастливой случайности мины были обнаружены истопником. Расследование было спущено «на тормозах».

Следующей жертвой стал депутат 1-й Государственной думы, публицист, кадет Г. Б. Йоллос. 14 марта 1907 года он был застрелен на улице в Москве Федоровым, который даже не знал его имени. Федоров четыре раза выстрелил Йоллосу в лицо и скрылся. Убийство было организовано тем же Казанцевым, который дал Федорову револьвер, показал фотографию Йоллоса и сказал, что тот предает революционеров и похитил 80 000 рублей из партийной кассы. Узнав затем из газет о лживости сообщенных ему сведений, Федоров (которого Витте не без оснований называет в своих заметках «полукретином») наконец заподозрил что-то неладное. Тем временем Казанцев счел, что шум по поводу покушения на Витте в Петербурге утих и пора довести дело до конца. Теперь план заключался в том, чтобы бросить ручные бомбы в экипаж бывшего премьер-министра. Исполнителями должны были стать Федоров и Петров, успевший вновь бежать из ссылки. Однако подельники внимательно следили за Казанцевым: теперь они обратили внимание, что он вовсе не употребляет «партийную» лексику, а затем нашли у него брошюрки «Союза русского народа». 27 мая 1907 года около полудня Федоров пришел на встречу с Казанцевым близ Ириновской железной дороги (узкоколейная ветка от Охтинского вокзала до Ладожского озера). Казанцев принес бомбы. Выждав удобный момент, Федоров ударил его кинжалом в шею. Когда Федоров попытался забрать его бумаги, Казанцев начал шевелиться; растерявшийся Федоров стал наносить ему кинжалом удары по лицу, забыв вынуть его из ножен. Затем он выхватил кинжал и нанес по шее удар такой силы, что голова Казанцева почти отделилась от туловища [144].

После этого Федоров отыскал эсеров и все им рассказал; он хотел, чтобы его судили партийным судом. Однако эсеры переправили Федорова за границу и опубликовали в своей газете «Знамя труда» статью обо всей этой кошмарной истории. Статья так и называлась – «Кошмар». Публикации появились также во французских газетах, в том числе в Matin.

Очевидно, что, привлекая к совершению покушения радикалов, причастных в прошлом к деятельности социалистических партий и искренне считавших, что выполняют задания одной из них,

черносотенцы стремились убить двух зайцев: ликвидировать одних своих политических противников и дискредитировать других.

Додумался ли до этого сам Казанцев или его руководители (последнее более вероятно), остается гадать. Во всяком случае, Буксгевден, у которого служил Казанцев, несомненно, был в курсе его действий.

Возможно, разразившийся скандал приостановил террористическую кампанию «союзников». У них были далеко идущие планы: накануне убийства Герценштейна Юскевич раздал боевикам, кроме фотографии первой намеченной жертвы, фото депутатов Думы А. Ф. Аладьина, М. М. Винавера, И. И. Петрункевича и некоторых других. А «блажной Павлик», как его прозвали соратники, адвокат Павел Булацель на одном из заседаний Главного совета СРН призвал отвечать на теракты левых убийствами, «например, Грузенберга, Винавера, Милюкова, Столыпина и Щегловитова». Царских министров Столыпина и Щегловитова он считал «главными виновниками и потворщиками» происходивших в России беспорядков. Собственно, не только Столыпин и Щегловитов, но и другие перечисленные им деятели никакого отношения к терроризму не имели. Это был перебор даже для черносотенцев, однако Дубровин не остановился перед тем, чтобы дать распоряжение дружинникам СРН «нанести Милюкову удар кастетом по затылку». Боевик «по инструкции» напал на лидера кадетов сзади на улице, нанеся тому несколько ударов, но дело обошлось сбитым котелком и разбитым пенсне. Пустить в ход кастет молодчик не решился [145].