Олег Будницкий: Терроризм в Российской Империи. Краткий курс [калибрятина]

Исполнение смертного приговора беременной Гельфман было отсрочено до рождения ребенка, а затем под давлением мирового общественного мнения казнь была заменена вечной каторгой, которую отбывать ей не пришлось – она умерла уже 1 февраля 1882 года, вскоре после родов, из-за невыносимых условий в тюрьме.

Цареубийство привело к результатам, прямо противоположным тем, на которые рассчитывали народовольцы. Смерть «царя-освободителя» вызвала скорбь в народе; либеральное общество не поддержало террористов, которыми еще недавно восхищалось. Александр III после недолгих колебаний отказался подписать проект «Конституции» М. Т. Лорис-Меликова, в принципе одобренный его отцом и означавший хотя и очень робкое, но все же некоторое движение к представительству. Либеральные министры были вынуждены уйти в отставку, правительство вступило на путь контрреформ.

Судьбы «первомартовцев». Разгром «Народной воли»

Обычно под «первомартовцами» понимают пятерых ключевых участников покушения, казненных 3 апреля 1881 года. Однако круг заговорщиков был гораздо шире, и многие из них внесли существенный вклад в подготовку цареубийства. Они составляли ядро «Народной воли», и их судьбы, по сути, – хроника ликвидации организации. Саблин застрелился при аресте. Остальные участники покушения, оказавшиеся позднее в руках властей, были осуждены на различных народовольческих процессах («20-ти», 1882; «17-ти», 1883; «14-ти», 1884 и др.) или наказаны в административном порядке. Тычинин покончил с собой в Доме предварительного заключения до суда. Суханов, как бывший офицер, был расстрелян.

Приговоренным к смертной казни Грачевскому, Богдановичу, Исаеву, Колодкевичу, Емельянову, Фроленко и Якимовой эта мера наказания была заменена вечной каторгой. Грачевский сжег себя в Шлиссельбургской крепости в знак протеста против тюремного режима; умерли в заключении Богданович, Исаев, Колодкевич, а также приговоренные к вечной каторге Баранников и Ланганс, умерла на каторге Лебедева (20 лет каторжных работ). Оловенникова и Тырков заболели психически. Тырков после выздоровления был сослан в административном порядке навечно в Минусинск.

Пережили каторгу и ссылку Тригони, Фроленко, Корба, Ивановская, Фигнер, Якимова, Емельянов, Тырков, причем Фигнер, Корба и Якимова, бежавшая с поселения, были причастны к деятельности партии эсеров: Якимова была членом ее ЦК, а Ивановская, также бежавшая с поселения, вступила в эсеровскую Боевую организацию и принимала участие в подготовке убийства министра внутренних дел В. К. Плеве.

В 1882–1883 годах народовольцы осуществили еще два громких теракта. 18 марта 1882 года бывший студент физико-математического факультета Петербургского университета Николай Желваков на Николаевском бульваре в Одессе застрелил прокурора Киевского военно-окружного суда генерала В. С. Стрельникова, особенно отличившегося в процессах против народников. Желвакова пытался увезти с места покушения переодетый извозчиком Степан Халтурин, однако оба были схвачены при помощи прохожих. Император Александр III телеграфировал министру внутренних дел на следующий день:

«Очень и очень сожалею о генерале Стрельникове. Потеря труднозаменимая. Прикажите генералу Гурко (одесский генерал-губернатор. – О.Б. ) судить убийц военно-полевым законом, и чтобы в 24 часа они были повешены без всяких отговорок».

Указание было выполнено, и рано утром 22 марта Желваков и Халтурин, назвавшиеся чужими именами, были повешены неопознанными в Одесском тюремном замке. Власти не поняли, что в их руки попал тот самый «Степан Батышков», который устроил взрыв в Зимнем дворце и которого безуспешно разыскивала вся полиция империи.

Добила «Народную волю» провокация, организованная инспектором секретной полиции, подполковником Отдельного корпуса жандармов Георгием Судейкиным.

Он склонил в 1882 году к сотрудничеству арестованного народовольца, отставного штабс-капитана Сергея Дегаева и устроил ему побег из тюрьмы. Дегаев сумел занять руководящую роль в обескровленной «Народной воле», выдал десятки членов партии, в том числе последнего члена Исполнительного комитета, находившегося в России, – Веру Фигнер. Судейкин, лучший розыскник империи, был недоволен своим медленным продвижением по службе. По рассказам Дегаева, он строил далеко идущие планы: сформировать под руководством своего агента группу террористов, а самому выйти под каким-нибудь предлогом в отставку. Судейкин планировал руками террористов убить министра внутренних дел графа Д. А. Толстого и великого князя Владимира Александровича. В этой ситуации император понял бы незаменимость Судейкина, и он стал бы кем-то вроде диктатора. Совместно с Дегаевым они бы фактически управляли Россией. Морочил ли он Дегаеву голову или в самом деле замышлял нечто подобное, установить вряд ли удастся. Однако Дегаев, опасаясь разоблачения и возмездия со стороны народовольцев, покаялся и в качестве искупления своей вины организовал убийство Судейкина. 16 декабря 1883 года на конспиративной квартире, в которой Судейкин встречался с Дегаевым, была устроена засада. Судейкин пришел на встречу в сопровождении своего племянника, служащего Охранного отделения Николая Судовского. Дегаев выстрелил своему искусителю в спину, но лишь ранил его. Однако поджидавшие Судейкина в квартире народовольцы Николай Стародворский и Василий Конашевич проломили ему и Судовскому головы ломами. Судейкин был убит, Судовский выжил. Дегаев эмигрировал в США, сменил имя и впоследствии стал профессором математики в одном из американских университетов. В зарубежной печати появились публикации о дегаевской истории и замыслах Судейкина. Историк И. М. Гревс не без остроумия назвал дегаевщину «полицейско-революционным кровосмешением». Это была первая, но далеко не последняя история такого рода.