Кэтрин Мерридейл - Ленин в поезде. Путешествие, которое изменило мир

Теперь перед ним были черным по белому изложенные доказательства того, что Малиновский – двойной агент. Более того, Ленин видел и обвинения в адрес Мирона Черномазова, издававшего “Правду” до войны. Оба, как выяснялось, годами сотрудничали с Охранным отделением. В апреле вся история уже не была новостью, но издателям “Правды” (судя по статье Еремеева в выпуске за 29 марта / 11 апреля) все еще приходилось платить по этим счетам.

В действительности ситуация была намного серьезнее, чем Ленин мог знать в то время. Ряд журналистов плели паутину инсинуаций, распуская слухи о том, что партия большевиков и их газета финансируются “немецкими миллионами” 42. В Петрограде ходили многочисленные анекдоты на эту тему, в известных кругах “Правду” предлагали переименовать в газету “Провокатор”. Нетрудно было представить, в каком виде будут поданы прессой приключения самого Ленина в его путешествии сквозь немецкие земли.

Когда поезд остановился в Белоострове, уже стемнело. Финляндия, хотя и была частью Российской империи, все же сохраняла определенные внутренние свободы. Реальная же Россия, со всеми ее тюрьмами, жандармами и репрессивными законами, начиналась в Белоострове, поэтому и здесь тоже требовался надежный контрольно-пропускной пункт. Согласно воспоминаниям Бориса Никитина, местная полиция просила патриотически настроенных пассажиров сообщать о подозрительных попутчиках 43. Оторвавшись от “Правды”, Ленин настроился на очередной долгий допрос. Вместо этого вагон едва не взяла штурмом восторженная толпа почитателей. Лев Каменев предупреждал встречающих товарищей: “Надо знать Ильича, он так ненавидит всякие торжества”, – но слова его, как обычно, не возымели никакого действия 44.

Организовать подобающий случаю прием было непросто. Телеграмма, в которой Фюрстенберг сообщал о времени прибытия ленинского поезда, была задержана, так что новость пришла поздно, только в понедельник утром, когда Мария Ульянова сообщила ЦК о телеграмме брата из Торнио. У Шляпникова оставалось меньше пятнадцати часов, чтобы подготовить встречу на Финляндском вокзале, а тем временем небольшая делегация (в которую входили, в частности, Каменев и Раскольников) выехала к финской границе, за сорок километров от столицы, чтобы уже там приветствовать Ильича. Вечерним поездом в Белоостров отправилась и группа рабочих активистов. Но основная масса встречающих прибыла на пограничную станцию из Сестрорецка. Эти люди, заслуженные большевики, рабочие местного Оружейного завода, прошли пятнадцать километров пешком, чтобы своими глазами увидеть прибытие своего вождя.

Перрон одинокой станции был погружен во тьму, шел дождь. Ожидавшие едва могли разглядеть лица друг друга, не говоря уже о самодельных знаменах, которые они принесли с собой.

Наконец, – вспоминал Ф. Раскольников, – быстро промчались три ослепительно ярких огня паровоза, а за ним замелькали освещенные окна вагонов – все тише, все медленнее. Поезд остановился, и мы тотчас увидели над толпой рабочих фигуру В. И. Ленина.

Проводник указал рабочим, где найти Ленина, и они бросились в вагон еще до полной остановки поезда. “Высоко поднимая Ильича над своими головами, сестрорецкие рабочие пронесли его в зал вокзала” 45. Он был так рад вновь быть на родине, что расцеловался со всеми, даже с Раскольниковым, с которым не был знаком:

Мы все, видевшие Ильича впервые, на равных правах с его старыми партийными друзьями и родственниками целовались с ним, точно давно знали его.

По словам Раскольникова, “он был как-то безоблачно весел, и улыбка ни на одну минуту не сходила с его лица” 46. Вскоре появился и Каменев, рука об руку с Зиновьевым. Тем временем почти все прибывшие с Лениным большевики собрались в здании вокзала, и Ленин взобрался на стул, чтобы приветствовать собравшихся импровизированной речью. Он еще бодро что-то говорил, улыбаясь и жмурясь на станционные огни, когда раздался звонок к отправлению поезда на Петроград 47. Все большевики набились в один вагон, все говорили хором, перебивая друг друга. Ленин повернулся к Каменеву: “Что у вас пишется в «Правде»? Мы видели несколько номеров и здорово вас ругали. ..” 48

В этот радостный вечер в вопросе не ощущалось угрозы.

Теперь Ленин мог доверять Каменеву. Его с товарищами не схватят прямо на Финляндском вокзале. Однако масштабов торжественного приема Ленин представить себе не мог. В понедельник пасхальной недели социалисты задействовали все местные партийные организации, включая и те, которым имя Ленина мало что говорило. На Пасху газеты не выходили, но в рабочих районах столицы “сарафанное радио” работало быстрее газет, и скоро тысячи людей знали о возвращении своего нового вождя.