Александр Красовицкий - Хроніка війни. 2014—2020. Том 1. Від Майдану до Іловайська

Міський голова Слов’янська Неля Штепа, активний член Партії Регіонів, відома своєю екзальтованою риторикою, непримиренною до опонентів її політичної сили, з радістю зустріла озброєних загарбників. У яскравій рожевій куртці вона відразу з’явилася на барикаді ще в день захоплення міста бойовиками — 12 квітня. Спілкуючись із місцевими мешканцями під захопленим міськвідділом міліції, Штепа відкрито під схвальні овації натовпу підтримала бунтівників й емоційно кричала у мегафон:

— Сегодня люди, которые тут с оружием, мне объяснили, что они от донецкого областного народного ополчения. Это они захватывали наш горсиполком. Они сказали, что они против той власти, которая в Киеве. Сегодня они ведут переговоры с ними. Я хочу, чтобы вы знали, что это не какие-то люди, приезжие с Западной Украины, как вы переживаете. Сегодня это наши донбасские ребята. Пусть они разговаривают, пусть они добиваются, я не хочу в нашем городе войны. И они мне сказали, что сегодня мы — единственный город, где они уважают городского голову и будут делать все мирным способом. Давайте не провоцировать их, я вас очень прошу!

Найтрагічніша доля спіткала Володимира Рибака. Депутата міської ради міста Горлівки, який організовував патріотичні мітинги, не боявся та чинив відкритий спротив наступу «руського миру» на Донбасі, було викрадено за наказом ватажка горлівських бойовиків Ігора Безлера, відомого під прізвиськом «Бес». У перехопленій і опублікованій згодом СБУ телефонній розмові Безлера зі своїм підлеглим бойовиком «Альфом» він дає чітку команду викрасти й «відпресувати» Володимира Рибака:

— Альф, слушай меня внимательно: зайди внутрь гор­исполкома. Там «бурагозит» Рыбак. Там люди его пытаются сдерживать. Отпрессуйте его немного, посадите в свою машину и вывезите куда-нибудь подальше. А потом тормозните и скажите, куда мне подъехать. Когда будете паковать, руки связать, увязать так, чтобы ни глаза, ничего не видел.

Потім Володимира Рибака перевезли у підвали слов’янського СБУ.

Фрідон Векуа, мешканець Слов’янська:

— Во-первых, это центр города, во-вторых, здесь удобная позиция, чтобы разместить для командира боевиков Гиркина своих помощников. С правой стороны находилось кафе «Иллюзия», где жили как раз его россияне, которые приехали, его охрана была под боком. Но в то же время они перекрыли дорогу, весь квартал. На тот момент, когда они были здесь, жильцов было немного. Тут были бабули, дедули, которые не могли выехать, человек 5–10. Целый квартал был пустой под ними. И он был для них удобен стратегически: пока до этого места атакующие добрались бы с любой окраины, то захватчики СБУ и всего квартала смогли бы принять какие-то меры. То есть дислокация была следующая: Гиркин — в СБУ, в городском исполкоме разместился Пономарев, а в горотделе милиции разместился «Абвер» (бойовик Сергій Здрилюк).

Фрідон Векуа раніше працював оперативником у міліції, залишався в місті весь час окупації його бойовиками, надавав про них інформацію українським спецслужбам. Тепер він згадує про кінець квітня 2014-го як про найстрашніші часи.

Фрідон Векуа, мешканець Слов’янська:

— Я очень много книг читал про 1930-е годы, про репрессии, про насильственные переселения народов СССР. Кто-то написал такое изречение: «Запах смерти в воздухе висит». И вот действительно тогда запахло смертью в воздухе. Когда я шел по улице и видел незнакомого человека, подходя к нему, анализировал — на каком языке с ним говорить, образно говоря? Как с ним говорить? Он за Украину или нет? Он подосланный или нет? Он напишет на тебя донос или нет? Идентификация «свой — чужой» стала такой очень тяжелой. Непонятной. И столько доносов было написано, и столько людей тех, которых тягали в застенки СБУ и милиции, в основном это были проукраинские люди или просто при деньгах. С них снимали деньги, но это в то же время было оправданием для типа, мы мочим «укропов».

Понівечене тортурами тіло Володимира Рибака разом із тілом студента-майданівця Юрія Поправки, який необачно приїхав у захоплене бойовиками місто, знайшли 19 квітня в річці Казенний Торець під Слов’янськом. Ось як на прес-конференції у Києві про це 22 квітня 2014 року розповів Сергій Редька, нині полковник міліції у відставці, а у квітні 2014-го — перший заступник начальника Департаменту карного розшуку МВС України:

— Те телесные повреждения, которые зафиксированы судмедэкспертом, это тяжёлые комбинированные травмы всего тела, причём со следами пыток. Это ожоги на лице, вплоть до того, что даже кожа и щека пропалены внутрь, это колото-резанные раны по всему телу, в том числе и на лице, и на конечностях. Это вспоротые животы, извините за такое слово. Тела полностью без одежды, и на телах были прикреплены вещевые мешки наполненные песком. Это было сделано для того, чтобы как можно дольше трупы не всплывали, и невозможно было опознать.