Олард Диксон - Мистерии Мухомора

Сравнивая переживания при ЛСД-сеансе с различными стадиями перинатального опыта, связанного с внутриутробным развитием и первыми минутами биологического рождения, известный ученый, основатель трансперсональной психологии С. Гроф пишет: «Парадоксально, что, находясь буквально на пороге освобождения, индивид ощущает приближение катастрофы огромного размаха. В эмпирических сеансах как раз этим часто вызывается твердое решение остановить поток переживаний. Если же переживания продолжаются, проход… влечет за собой чувство полного уничтожения, аннигиляции, эмоционального краха, интеллектуального поражения, окончательного морального падения, вечного индивидуального проклятия трансцендентальной размеренности. Такой опыт "гибели Эго" заключается, судя по всему, в мгновенном, безжалостном уничтожении всех прежних опорных точек в жизни индивида… За опытом полной аннигиляции и "прямого попадания на самое дно космоса" немедленно следует видение ослепительного белого или золотого света сверхъестественной яркости и красоты. Его можно сопоставить с изумительными явлениями архетипических божественных существ, с радугой или с замысловатым узором павлиньего хвоста. В этом случае также могут возникать видения пробуждения природы весной, освежающего действия грозы или бури. Человек испытывает глубокое чувство духовного освобождения, спасения и искупления грехов. Он, как правило, чувствует себя свободным от тревоги, депрессии и вины, испытывает очищение и необремененность. Это сопровождается потоком положительных эмоций в отношении самого себя, других или существования вообще. Мир кажется прекрасным и безопасным местом, а интерес к жизни отчетливо возрастает» [202, с. 139–141].

В этом случае возрождение происходит через повторное проживание мучений, вызванных когда-то следованием по родовому каналу. Это тоже путь, хотя он и противоположен вышеприведенному, где имеет место выбор переживаний. Все дело в методе, который сам по себе не может быть всеохватывающим и всеобъясняющим. Если подходить с позиции перинатальных матриц, то их и получаешь в конце, но это только аспект разбираемого явления, а не оно само. С таким же успехом психическая деятельность человека может быть рассмотрена с любых других позиций, скажем, с астрологических. Удивительно, но результаты любой работы будут иметь положительные стороны, своих последователей и критиков.

Например, растения действительно будут обладать разумом и использовать людей для достижения собственных целей, если мы будем подходить к их изучению с соответствующих позиций. Здесь важно понять, что все методы хороши, но ни один из них не лучше и не важнее другого. Вывод, напрашивающийся из наблюдения с использованием той или иной определенной методологии, ее и описывает, но не само явление.

Т. Маккенна и многие другие исследователи полагают, что употребление растительных галлюциногенов древними людьми вызвало эволюцию в мышлении первобытного общества, как уже отмечалось в предисловии к данной работе. Так появился язык, получили развитие культура и искусство, возникла религия. Центральной фигурой в этом процессе стал шаман, который был мастером общения с духами растений и мог поделиться своим опытом. Он открывает умение переносить происходящее на стены пещер, а впоследствии изобретает знаки письма, сопоставимые с речью. Шаман считался проводником невидимых сил и, корректируя состояние каждого члена общества по праву инициатора в таинство, направлял его в нужное русло.

«Шаманы были первыми в мире мистиками, – пишет известный исследователь Р. Уолш, – героями, игроками в Великую Игру по одной простой причине: они умели произвольно и систематически изменять состояние своего сознания. Они первыми открыли и стали регулярно использовать тот факт, что стресс, усталость, голод и ритм могут производить глубокие и загадочные перемены в восприятии. Вероятно, эти открытия, поначалу отрывочные и хаотичные, запоминались, проверялись, переводились в систему и в итоге передавались из поколения в поколение в виде традиции, известной ныне как шаманизм» [179].

Ряд авторов вообще напрямую связывают употребление растительных галлюциногенов, в особенности псилоцибиновых грибов, с развитием сознания и самосознания у высших приматов, положивших начало человеческой эре (рис. 11.6). «Размышляя над ходом эволюции человека, – пишет Т. Маккенна, – некоторые внимательные наблюдатели подвергли сомнению сценарий, предлагаемый нам антропологами. Эволюция высших животных занимает длительные периоды, редко оперируя периодами менее миллиона лет. Чаще это десятки миллионов. Но происхождение современных людей от высших приматов – с огромными изменениями, отразившимися на размере мозга и поведении – заняло менее трех миллионов лет. Физически за последнюю сотню тысяч лет мы изменились очень мало… Размышление о человеческой эволюции в конечном счете означает размышление об эволюции человеческого сознания» [16, с. 18].