Леонид Млечин - Гитлер против Сталина

— Ни одного завода без партийной ячейки!

Но это вовсе не означало, что нацистам никто не противостоял.

В Пруссии, которая составляла две трети Германии, существовало социал–демократическое правительство во главе с Отто Брауном. Он правил твердой рукой, и его прозвали «красным царем Пруссии». Браун был противником Гитлера, как и министр внутренних дел Пруссии Альберт Гржезински, бывший рабочий–металлург.

30 июля 1930 года министерство внутренних дел Пруссии постановило: на государственной службе не могут находиться чиновники, состоящие в коммунистической или нацистской партии, поскольку обе партии ставят перед собой задачу уничтожить республику. 10 ноября министр Гржезински приостановил выход нацистской газеты «Ангриф» («Атака»). Это был еще один сильный удар по нацистам.

4 декабря 1930 года в Берлине состоялась премьера снятого американскими кинематографистами антивоенного фильма по знаменитому роману Эриха Мария Ремарка «На Западном фронте без перемен». Это история «потерянного поколения», молодых немцев, которых заставили умирать на никому не нужной войне. Геббельс, несколько депутатов от нацистской партии и двести штурмовиков явились в кинотеатр, забросали зал дымовыми бомбами и сорвали сеанс.

10 декабря министр внутренних дел Пруссии запретил нацистам устраивать демонстрации в Берлине. Но консерваторы и националисты ненавидели социал–демократов. И они не позволили прусским властям вытеснить нацистов на обочину политической жизни. От президента Гинденбурга потребовали, чтобы он вмешался и запретил показ фильма, «оскорбляющего чувства ветеранов». Фильм запретили.

Затем президента уговорили ввести в Пруссии прямое правление под тем предлогом, что местные власти не в состоянии обеспечить порядок. Фактически это был государственный переворот. Разгон прусского правительства устранил еще одно препятствие на пути нацистов к власти…

В 1932 году заканчивался президентский срок Гинденбурга. Объявили выборы. Фюрер не знал, что практичнее: поддержать Гинденбурга или самому участвовать в выборах? Выступать против фигуры, которая воспринималась как символ единства нации, было опасно. И все–таки он решился. Один миф бросил вызов другому. Рядом с престарелым фельдмаршалом вождь нацистов казался олицетворением молодости и силы.

Геббельс разъяснял местным партийным комитетам: «Наш главный лозунг таков: «Те, кто хочет, чтобы все оставалось как есть, голосуют за Гинденбурга. Те, кто желает перемен, выбирают Гитлера».

А ведь у Гитлера, родившегося в Австрии, все еще не было даже немецкого гражданства. Он был лидером партии, которая получила в рейхстаге 107 депутатских мандатов, а сам не мог быть даже депутатом. В конце 1931 года начальник берлинской полиции предложил выслать Гитлера из страны как нежелательного иностранца с судимостью. Но федеральные власти прусских социал–демократов не поддержали. Это была последняя возможность избавить Германию, да и весь мир, от Адольфа Гитлера.

В свободном государстве Брауншвейг, входившем в состав Германии на правах автономии, министром внутренних дел и просвещения стал член нацистской партии Дитрих Клаггес. Он оказал фюреру неоценимую услугу — назначил его на незначительную должность в аппарат представительства Брауншвейга в Берлине. Первоначально Клаггес пытался сделать Гитлера преподавателем в подчиненном ему Техническом институте (ныне Университет Брауншвейга), но его не приняли из–за отсутствия высшего образования. А чиновником приняли. Таким образом Гитлер стал государственным служащим, 25 февраля 1932 года он принес присягу в качестве гражданина Брауншвейга и автоматически обрел право избирать и быть избранным.

13 марта прошел первый раунд президентских выборов. Гинденбург получил 49,6% голосов, Гитлер оказался на втором месте — 30,1%. Коммунисты отказались выступить вместе с социал–демократами и раздробили голоса тех, кто был против и фашистов, и националистов.

Во втором туре, 10 апреля, за Гинденбурга проголосовали девятнадцать миллионов немцев, за Гитлера — тринадцать с половиной миллионов. Больше, чем ожидалось. Многие коммунисты доказывали, что «во время второго тура нужно голосовать за кандидатуру Гитлера, ибо приход к власти Гитлера приведет к ускорению революционной развязки».

В борьбе за президентство Гитлер предстал перед страной в роли очевидного наследника Гинденбурга, символа уходящей эпохи. Выступая в Мюнхене, он говорил: