Дмитрий Верхотуров: «Казахский геноцид», которого не было

И это не вместо скота, а вместе со скотом! Планы Казкрайкома рисуют крайне интересную картину, совершенно не влезающую в миф о «казгеноциде». Казахи, по мнению тов. Голощекина, с этими планами, конечно, полностью согласного и лично утверждавшего подготовку и издание материалов к партконференции, должны были одновременно управляться и с многомиллионными стадами скота, и сеять хлеб в непредставимых ранее масштабах.

Уже из этого следует непреложный вывод, что никаких планов заморить казахов голодом не было и в помине. Если план таков, что казахи должны были содержать большую часть из республиканского стада в более чем 53 млн голов и засеивать почти 5 млн гектаров, то отсюда следует, что каждые рабочие руки были на счету. Интенсивность труда должна была ощутимо вырасти. В 1932–1933 годах численность казахов должна была вырасти примерно до 4,5 млн человек, из них около 2,7 млн трудоспособных. По данным Акмолинского губстатотдела, в 1926 году казахи владели 53,5 % стада в губернии (2302,1 тысячи голов из 4297,5 тысячи голов [28] Справочник по статистике сельского хозяйства, промышленности и труда за 1924–25, 1925–26 и 1926–27 гг. Петропавловск, 1927, с. 15. ). Если принять такую же долю казахского скота в 1932/33 году, то выходит, что из 53 331,8 тысячи голов на казахов должно было приходиться 28 532,5 тысячи голов скота. То есть, грубо, на каждую пару рабочих казахских рук в 1932/33 году должно было приходиться 1,8 гектара посевов и 10,5 головы скота. На одного человека это немало. Если кто-то полагает, что это плевое дело, ухаживать за 2–3 коровами, 5–6 овцами, парой лошадей, да еще при этом пахать, сеять и собирать урожай в поле, пусть попробует сам, а потом поделится с нами впечатлениями.

Здесь еще нужно сказать, что предполагалось также направить казахов на работу в промышленность, в совхозы, в рыбные промыслы, в различные советские учреждения и на руководящую работу. Поэтому в действительности нагрузка на казахского колхозника была бы в действительности несколько больше исчисленной. Фактически это работа от зари до зари. Такое казахское сельское хозяйство должно было испытывать нехватку рабочих рук.

Планы развития казахского хозяйства были настолько громадными, что говорить о каких-либо «планах геноцида» есть чистый абсурд. И это немаловажное обстоятельство пропагандисты «казгеноцида» всеми силами стараются замолчать, как будто бы его и не было.

Некоторые сторонники мифа о «казгеноциде», которые натягивают на себя маску объективных историков, пишут, что, мол, документов, свидетельствующих о прямой подготовке геноцида казахов, не обнаружено. Эта оговорка, впрочем, мало на что влияла, поскольку они тут же живописали картины реквизиции скота и зерна, картины голода и гибели, из чего возникало нужное впечатление без всяких оговорок.

В принципе, общехозяйственный план, разработанный Госпланом КАССР, и так прямо свидетельствует против каких-либо обвинений партийного руководства КАССР и, соответственно, высшего партийного руководства в подготовке и выработке планов геноцида казахов. Однако мне удалось обнаружить прямое, документальное опровержение этого обвинения. В действительности — все наоборот. Партийное руководство планировало прирост численности казахов!

Этот документ находится в деле из фонда Наркомзема СССР, посвященного рассмотрению вопроса о создании промышленного животноводства в КАССР. Заместитель наркома земледелия СССР Г. Ф. Гринько в феврале-марте 1930 года провел несколько совещаний, из которых наиболее представительным было совещание в его кабинете 15 марта 1930 года. Вопрос был серьезный — рассмотрение плана развития сельского хозяйства в КАССР и организации крупных товарных животноводческих хозяйств. К этому совещанию были подготовлены различные документы, справки и проекты решений, которые потом были подшиты в это дело. Среди них был и интересующий нас документ.

Это табличные материалы к пятилетнему плану развития сельского хозяйства Казахстана, размноженные пишущей машинкой на тонкой, папиросной бумаге. Это была распространенная практика того времени и необычайная приверженность бюрократов сталинской эпохи к листам папиросной бумаги. На ней удобно было напечатать на пишущей машинке разом 15–20 копий документа, проложив листы копировальной бумагой. Точно такие же справки я видел и в других делах. Данные в материалах Наркомзема СССР были несколько подробнее, чем опубликованные в материалах Казкрайкома к партконференции, поскольку они не выходили из ведомств и публике не оглашались.