Арчи Браун - Типы лидеров. Определить, найти подход, добиться своего

«Невозможно представить себе политика, который еще меньше заботился о своем имидже или добивался популярности; в отличие от героического стиля Черчилля, его речи были сухими, деловыми и часто шаблонными. Риторике он предпочитал сдержанность, а его самым эффективным оружием в дебатах было умение развеять пафос оппонента, что не раз и не два обескураживало Черчилля… Однако ненавязчивая манера поведения и лаконичная речь Эттли были обманчивы… В правительстве было с полдюжины людей с более яркими талантами, чем его собственные, и сила Эттли как премьер-министра была в том, что он обратил это в свое преимущество. Лишенный тщеславия и хорошо понимающий сильные и слабые стороны своих коллег, он предоставлял каждому свободу действий в рамках его компетенции и почти не пытался навязывать свою точку зрения на происходящее в их сферах ответственности» [321].

Премьер-министры в двадцатом и двадцать первом веках редко бывали лишь первыми среди равных, хотя Эттли соответствовал такому определению больше, чем все остальные (с оговоркой, что некоторые министры его правительства «были равнее других»). Эттли не раздумывая увольнял министров «по должностному несоответствию», но ему бы и в голову не пришло — да он и не смог бы — поступить так же с Бевином, Моррисоном, Стаффордом Криппсом, Эньюрином Бивеном или (позднее) с Хью Гейтскеллом. Бевина и Криппса забрали болезнь и смерть, а Бивен (вместе с Гарольдом Вильсоном) подал в отставку в результате конфликта с министром финансов Гейтскеллом, когда Эттли лежал в больнице. Последний считал, что если бы в тот момент во главе правительства был он сам, а не исполняющий обязанности заместитель лидера лейбористов Герберт Моррисон, то компромисс, сохранивший обоих министров в кабинете, был бы найден [322].

Исключительно энергичный и деятельный председатель правительства и комитета обороны, Эттли прислушивался к мнениям в парламентской фракции и органах государственной власти. В 1948 году он, коснувшись в публичном выступлении своих встреч с членами парламента от лейбористов, сказал: «Они, наверное, не убедили меня в своей правоте, но я верю, что в основе демократических свобод лежит готовность человека считать, что другие могут быть мудрее, чем он сам» [323]. В той же речи Эттли подчеркнул коллективный характер правительственной политики:

«По понятным причинам политические оппоненты пытаются разрушить нашу команду — и я с сожалением должен сказать, что они увлекают за собой и некоторых наших сторонников, — приписывая отдельные политические решения конкретным членам правительства. Так, они говорят то об „экономической политике Криппса“, то о „финансовой политике Долтона“, то о „договоренностях Бивена с врачами“, то о „внешней политике Бевина“ — как будто в правительстве нет никакой координации. Однако координация есть. Хотя каждый из министров отвечает за решения в области своего заведования, коллективная ответственность и за внутреннюю, и за внешнюю политику лежит на кабинете. И нарекания, и похвалу за каждое действие правительства мы делим между собой поровну» [324].

В современной британской политике чаще принято связывать решения правительства не с отдельными министрами, а с премьером, хотя иногда это еще более ошибочно: Тэтчер, Блэр, Браун или (в меньшей степени) Кэмерон решали то одно, то другое, то третье [325]. Даже уже в 1960-х годах, как позже сетовал Гарольд Вильсон, заголовок в региональной газете ругал «Вилсона» за «местное землеустройство в Ланкашире» [326]. По большей части, исключения в политическом дискурсе происходят, и, наверное, не случайно, когда некое решение становится крайне непопулярным. Тогда их связывают с конкретным министром. Одним из примеров является Эндрю Лэнсли, министр здравоохранения в коалиционном правительстве консерваторов и либерал-демократов с 2010 по 2012 год. И внутри коалиции, и среди комментаторов не было недостатка в разговорах о «лэнслиевской реформе здравоохранения» [327].

В послевоенной Великобритании и Клемент Эттли, и Уинстон Черчилль оставляли отраслевые решения на усмотрение министров и правительственных комиссий и крайне редко отменяли их. Энтони Иден, сменивший Черчилля во главе правительства в 1955 году и тогда же приведший Консервативную партию к победе на всеобщих выборах, был придирчивым премьером и постоянно во все вмешивался. Он был чувствителен к критике вообще, но особенно болезненно воспринимал критические отзывы в консервативной прессе относительно себя самого и возглавляемого им правительства. В свойственной ему ироничной манере Р. Э. Батлер рассказывал, что Иден оказал ему любезность, назначив ответственным за результаты Консервативной партии в сельской местности: «Так что я стал получать бессчетное количество телефонных звонков — ежедневно и ежечасно, что свидетельствовало о его добросовестных, но весьма нервозных попытках присматривать за нашими делами» [328]. Иден снял Батлера с должности министра финансов и сделал министром без портфеля с титулом лорда — хранителя печати [329]. Особенно много Иден занимался внешнеполитической деятельностью, в частности Суэцким кризисом (о котором рассказывается ниже), и несколько меньше вмешивался в экономику по сравнению со своим преемником Гарольдом Макмилланом.