Арчи Браун - Типы лидеров. Определить, найти подход, добиться своего

На протяжении двадцатого столетия большинство центральных правительств демократических стран приобретали значительную власть. Однако преобладающее влияние центра исполнительной власти — не то же самое, что доминирование главы исполнительной власти, хотя и существуют некоторые свидетельства в пользу соображения о нарастании количества полномочий лидеров демократий. Наиболее однозначно это проявляется в роли, которую играют главы правительств в международной политике. Как отмечалось в главе 1, они выдвинулись на передний край внешней политики благодаря возросшей скорости коммуникаций. Это позволило как упростить взаимодействие между премьерами и президентами, так и увеличить ожидания по поводу того, что это произойдет. Мудрые руководители государств уделяют своим Министерствам иностранных дел огромное внимание и тесно сотрудничают с возглавляющими их высокопоставленными политиками, поскольку даже те из них, кто прежде был больше вовлечен во внутриполитическую проблематику, не могут уклоняться от выхода на международную арену. Подавляющему большинству это очень быстро приходится по душе. Как Гарольду Макмиллану, британскому премьеру, чье пребывание в должности совпало с президентствами Дуайта Д. Эйзенхауэра (в его последние годы) и Джона Ф. Кеннеди в Соединенных Штатах, генералу Шарлю де Голлю во Франции, Никите Хрущеву в Советском Союзе и канцлеру Западной Германии Конраду Аденауэру, который, по ироничному замечанию, был «политиком» дома, но с выездом за рубеж немедленно превращался в «государственного деятеля» [264]. (Не менее иронично, но по другому поводу выразился Гарри Трумэн, сказав, что государственный деятель — это мертвый политик [265].)

Одной из причин, по которым не стоит использовать термин «президентализация» применительно к описанию функций премьер-министра в парламентских демократиях, является то, что полномочия человека на наиболее известной из президентских должностей — президента США — ограничены на внутригосударственном уровне намного жестче, чем в случае подавляющего большинства премьеров европейских стран. В первую очередь это связано с неукоснительностью американского разделения власти. Разные избирательные циклы президентской и законодательной власти означают, что конгресс может контролироваться партией, отличной от президентской, а иногда реакция правительства на действия различных внешних факторов и лоббистов препятствовала исполнению воли президента даже при наличии у его партии большинства. При этом расхождения между партией, представленной в Белом доме, и партией, контролирующей Палату представителей, в последние годы стали накладывать на президентскую власть еще больше ограничений, чем в прошлом. Это стало результатом повышения фракционной лояльности и уменьшением числа конгрессменов, голосующих независимо от позиции партий.

Самостоятельная политическая сила в лице Верховного суда США, способного по формальным юридическим основаниям отменить президентские решения или отклонить поддерживаемые им законопроекты, также является серьезным препятствием, с которым не приходится сталкиваться большинству премьер-министров. И, несмотря на то что американский президент действительно является воплощением центральной исполнительной власти в степени, несвойственной премьер-министрам парламентских демократий, одни только размеры и сложность структур федерального правительства затрудняют ему задачу определения государственной политики. Действительно, есть мнение, что «аппарат Белого дома является единственной организацией в структуре федеральной власти, на которую президент может влиять лично и от которой может ожидать ответственности и лояльности» [266]. По замечанию Гарольда Сайдмена — перешедшего на научную работу бывшего американского госчиновника, — даже если президент недолюбливает членов своего правительства, не согласен с ними и подозревает их в нелояльности, «он не может лишить их власти без того, чтобы очень серьезно не ослабить собственную». Сайдмен продолжает:

«Обладатель „самого могущественного поста в мире“ быстро осознаёт суровую правду. Его исполнительная власть зиждется на очень хрупком фундаменте — праве назначать американских государственных чиновников. Количество условий, которые необходимо соблюсти при назначениях, может серьезно ограничивать его в выборе кандидатур. Он может увольнять чиновников администрации, но и здесь его возможности ограничены. Отставка высокопоставленного сотрудника — крайняя мера, которую можно использовать только в исключительных обстоятельствах» [267].