Станислав Аверков - О любимых гениях и о себе

Тревожный сигнал в альпинистском лагере «Джайлык» прозвучал в девять часов утра. Во время очередной радиосвязи руководитель группы сообщил – произошло непредвиденное! Руководство лагеря сразу же поняло – трагедия! Начальник «Джайлыка» В. Г. Марков и начальник учебной части В. П. Попов тут же собрали лагерный совет. Он был немногочисленным, так как подавляющее большинство инструкторов вместе с альпинистами были на восхождениях. Но самый нужный специалист в тот момент, то есть врач, был в лагере. Это был специалист из знаменитого московского научно-исследовательского института скорой помощи имени Н. В. Склифасовского С. Щербаков. Заодно он был и опытным альпинистом. Каждый год он проводил свой отпуск в горах. Он тут же прибежал в радиорубку:

– Пульс есть?

– Есть.

– Каска целая?

– В трещинах, как мочалка.

– Кровотечение?

– Из носа.

– Не из черепной части головы?

– Не видим.

– Приказываю – обложить голову чем-то холодным. Можно даже снегом или кусочками льда во избежание гематомы головного мозга. Тело согревать своими пуховками во избежание воспаления легких.

Обратился к начальнику лагеря:

– Валерий Григорьевич, надо, чтобы вместе со спасотрядом на вершину поднялся и врач. Мне подъем не выдержать. Стар я для этого. Но врач на вершине нужен!

Валерий Григорьевич тут же связался с соседним альплагерем «Улутау». Его начальник А. М. Тебердиев без проволочек ответил:

– У нас пересменка, предыдущая смена разъехалась по домам. Вчера начала заезжать новая смена. Приехал молодой врач-альпинист из Магнитогорска Александр Налимов. Сейчас прибегу с ним к вам.

Валерий Григорьевич сказал Саше:

– Погибает твой собрат альпинист. Только ты сможешь на вершине спасти его, потому что ты и врач – реаниматор, и горовосходитель…

Спасотряд ущелья Джайлык, не медля, вышел к трагической вершине. С ним ушел наверх и Налимов. Это был его второй день в Приэльбрусье. Организм еще не успел приспособиться к высокогорным условиям. «Этот проклятый процесс адаптации! – матерился про себя Саша. – Почему природа не может подсказать способы срочно завершить его в тот момент, когда от врача требуется немедленно выложиться…»

Саша карабкался по скалам, а голова раскалывалась, в глазах черные круги. Пальцы немели, в ушах стучал молот, но он карабкался туда, где он был нужен для спасения жизни…

Инъекции были сделаны. Шприцы уже укладывались в коробочку на спальном мешке, когда Стас приоткрыл глаза, Он смотрел на Налимова, не мигая, но удивленно. Налимов обрадовался этому взгляду! Его усилия спасли человека! Этот взгляд был сигналом – жизнь возвращается к его пациенту на высоте около четырех тысячи метров!

Джайлыковский инструктор альпинизма Владимир Кузнецов выходил из себя: «Неужели травмированного надо спускать на «акье» (по просто народному – корыте или люльке для немощного) так медленно! Надо было бы доставить его в альплагерь как можно быстрее. Но московский врач Щербаков приказал не торопиться, потому что увеличение атмосферного давления при спуске в ущелье пагубно скажется на состоянии мозгов нашего Стаса».

Стаса спускали в акье на тросах по снежно-ледово-скальному кулуару. Под ним был трехсотметровый скальный спуск с террасами. Внизу у подножия стены букашками ползали люди. Их было человек пятьдесят. На помощь джайлыковцам пришли альпинисты из «Улутау». Они ждали, когда травмированный перейдет в их руки, чтобы можно было спустить его на их руках дальше, по кручам на дно ущелья. А пока акья медленно сбрасывала высоту.

Налимов был возле Стаса. Его и Кузнецова привязали к акье. Их задача – оберегать травмированного собственными спинами от ударения со стеной. Пальцы Налимова вцепились в металлическую раму акьи. Его организм во время повышения атмосферного давления из-за спуска медленно приходил в обычное земное существование.

Люлька накренилась. Лицо Кузнецова посерело от ужаса, ведь Стас может выпасть из люльки, хотя и крепко к ней укреплен. Но всякое случаеся! Корпус тела Налимова оказался ниже люльки. Налимов попытался удержать равновесие.

В этот момент Стас приоткрыл глаза впервые во время спуска. «Неужели Стас ожил от испуга?» – подумал Кузнецов. «Не хватало, чтобы травмированный выпал из люльки!» – впервые за долгий день Кузнецов и Налимов испугались.

Но в глаза Стаса ворвались горы. Сознание Стаса зарегистрировало совсем иную картину происходящего: «Как хорошо сейчас! Какие ласковые хребты! Почему лицо врача перекошено? И лицо инструктора черное от ужаса? Им страшно?» И снова сознание Стаса помутнело, расплылось, померкло.