Дмитрий Перетолчин - Мировые элиты и Британский рейх во Второй мировой войне

«1. Правительство Польской Республики констатирует, что оно, благодаря занимаемой им позиции, парализовало возможность интервенции Советов в чешском вопросе в самом широком значении…

3. Чехословацкую Республику мы считаем образованием искусственным… не отвечающим действительным потребностям и здравым правам народов Центральной Европы… Мы относимся благосклонно к идее об обшей границе с Венгрией, памятуя, что географическое расположение Ч [ехо]-с [ловацкой] Республики правильно рассматривалось как мост для России… западные державы могут пытаться придерживаться прежней концепции Чехословакии при частичных уступках в пользу Германии. 19 сего месяца мы выступили с возражениями против такого разрешения вопроса. Наши локальные требования мы ставим в категорической форме… с [его] м [есяца] мы будем располагать в южной части Силезии значительными военными силами» [13].

Относительно «интервенции Советов» английский исследователь Уильям Маккензи сложившуюся ситуацию охарактеризовал так: «Это были, скорее, эмоции, нежели политика… Русские имели четкое представление об этой атмосфере и понимали: достичь сотрудничества на таких условиях совершенно невозможно» [47]. Английский исследователь не уточняет, что за отказом предоставить польские аэродромы для советских военных самолетов для противостояния Германии стоял начальник британского генерального штаба Эдмунд Айронсайд, находящийся в Варшаве. Общий смысл задумки раскрывает польский посол в США граф Ежи Потоцкий: «Желанием демократических государств было бы, чтобы там, на Востоке дело дошло до военного конфликта Германского рейха и России. Может случиться так, что Германия слишком удалится от своей базы и окажется обреченной на затяжную и ослабевающую ее войну. Только тогда демократические государства атаковали бы Германию, заставили ее капитулировать» [65].

6 августа 1939 года маршал Эдвард Рыдз-Смиглы докладывает английской Daily Mail: «Польша добивается войны с Германией, и Германия не сможет избежать ее, даже если захочет», уже 24 августа Польша сбивает два гражданских самолета компании Lufthansa [69]. Поэтому с поляками не получилось достичь сотрудничества и у Гитлера, хотя 30 августа им издан документ, содержащий 16 пунктов урегулирования немецко-польского конфликта без войны. Польша не только проигнорировала его получение, но в этот день в Кракове был убит немецкий консул Август Шиллингер [48]. Следом, 3 сентября, в результате «Бромбергского погрома» поляками убито около пяти тысяч мирных немецких граждан, объявленных «гитлеровскими диверсантами» [69].

Итогом польской политики, несмотря на то, что с января 1934 года между Германией и Польшей существовал договор о ненападении, стала необходимость формировать польское правительство в Лондоне [47]. Отметим, что военную операцию против Германии Польша начала готовить в ноябре 1937 года, а Германия против Польши – лишь в 1939-м, отношения бывших союзников стали ухудшаться в 1938 году [49], то есть и здесь точкой отсчета является 1937 год.

«Польша не была той невинной жертвой, какую из нее делают СМИ. Наиболее хранимым секретом является то, что подстрекаемая Великобританией Польша первой провела мобилизацию. Более того, Великобритания подбила Польшу пренебречь Версальским договором, блокировав вольный город Данциг и Польский коридор».

«Вольным городом» и ключевым портом для Германии, надо заметить, управляла Лига Наций [50]. На протяжении всего этого времени Гитлер верил в заключение договоренностей с британской группой Чемберлена даже после формального объявления войны, еще ранее, в августе заметив, что «он, как и Англия, блефуют насчет войны» [11]. Генерал Ф. Гальдер в мемуарах отметил слова Гитлера, что тот «не обидится, если Англия будет делать вид, что ведет войну». Слова произнесены, видимо, в расчете на политическую победу партии Чемберлена.

Видимо, договоренности и привели к явлению, получившему название «странная война», когда переброшенные во Францию Британские экспедиционные силы с сентября 1939-го по февраль 1940 года просто бездействовали. Во время вторжения в Польшу французские войска на германской границе насчитывали 3253 тысячи человек, 17,5 тыс. орудий и минометов, 2850 танков и 1400 самолетов которым противостояли германские войска численностью 915 тысяч, имевших на вооружении 8640 минометов и орудий, 1359 самолетов и ни одного танка [8]. За 14 дней войны с Польшей немецкая бомбардировочная авиация истратила весь запас бомб [37]. «Наши запасы снаряжения были до смешного ничтожны, и мы вылезли из беды единственно благодаря тому, что на западе не было боев», – признавал генерал Йодль, предположив, что наступление даже вполсилы привело бы Германию к поражению перед так называемыми «союзниками». С 3 по 27 сентября английские ВВС сбросили на немцев 18 миллионов листовок, обеспечив, по меткому замечанию маршала авиации А. Харриса «потребности Европейского континента в туалетной бумаге на пять долгих лет войны» [14].