Джейкоб Броновски - Восхождение человечества. Предисловие Ричарда Докинза

Права на издание получены по соглашению с BBC Active. Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Информация, содержащаяся в данной книге, получена из источников, рассматриваемых издательством как надежные. Тем не менее, имея в виду возможные человеческие или технические ошибки, издательство не может гарантировать абсолютную точность и полноту приводимых сведений и не несет ответственности за возможные ошибки, связанные с использованием книги.

Серия «Pop Science»

Foreword copyright © Richard Dawkins 2011

Main text © Science Horizons Inc. 1973, 1976, 1980, 1990, 2011

© Перевод на русский язык ООО Издательство «Питер», 2017

© Издание на русском языке, оформление ООО Издательство «Питер», 2017

© Серия «Pop Science», 2017

© ООО Издательство «Питер», 2016

Выражение «последний человек эпохи Возрождения» стало сегодня весьма затертым клише, но мы вновь и вновь произносим эти слова, когда они соответствуют истине. Трудно отыскать человека, более достойного такого определения, чем Джейкоб Броновски. Вы, конечно, вспомните ученых, легко оперирующих, например, искусствоведческими терминами и фактами из истории Древнего Китая. Но попробуйте найти еще одного исследователя, который, используя глубокие знания в области истории, искусства, культурной антропологии, литературы и философии, объединял бы их в единое полотно, сотканное на основе его любимой науки. Броновски делает это изящно, без усилий, никогда не опускаясь до бахвальства и скандала. Он пишет на английском, который, кстати сказать, для него не родной язык, и это заставляет нас снова удивиться – потому что ученый обращается со словами, будто опытный живописец, то кладущий широкие мазки, то вырисовывающий тонкую графическую миниатюру.

В этом смысле Броновски похож на Леонардо да Винчи – величайшего человека эпохи Возрождения. Безусловно, источником вдохновения для ученого стала «Джоконда», знаменитая работа мастера. Однако Броновски увлекают и анатомические рисунки живописца, поэтому он сделал один из них («Ребенок в утробе матери») визуальным эпиграфом к снятому им сериалу «Восхождение человечества»:

Человек уникален не потому, что он занимается наукой или искусством, а потому, что и наука и искусство в равной степени отражают изумительную пластичность его ума. Мона Лиза – очень хороший пример, потому что, в конце концов, чем занимался да Винчи большую часть своей жизни? Он рисовал анатомические рисунки, такие как эмбрион внутри утробы матери, который хранится в Виндзорской королевской коллекции. А пластичность поведения как раз и закладывается у человека во внутриутробном периоде.

От описания сюжета в рисунке Леонардо да Винчи автор весьма изящно переходит к рассказу о нашем далеком предке – «ребенке из Таунга», принадлежавшем к роду австралопитеков. Броновски пригласили для того, чтобы он произвел математические исчисления пропорций черепа. Череп, о котором говорит ученый, как мы теперь знаем, принадлежал ребенку, ставшему два миллиона лет назад добычей гигантского орла.

Почти все написанное Броновски – сокровище, достойно того, чтобы стать эпитафией на надгробии великого ученого. Взять хотя бы такие слова: « Знание… – это нескончаемое приключение на грани неопределенности ». Звучит жизнеутверждающе? Да. Вдохновляет? Без сомнения. Когда читаешь книги Броновски, логика рассуждений и выводы автора шокируют. Например, по его мнению, европейские научные и культурные традиции были уничтожены Гитлером и его союзниками:

В научном и творческом сообществах наступила тишина, сопоставимая с той, что установилась после суда над Галилеем. Под угрозу физического уничтожения попали Макс Борн, Альберт Эйнштейн, Зигмунд Фрейд, Томас Манн, Бертольд Брехт, Артуро Тосканини, Бруно Вальтер, Марк Шагал, Энрико Ферми, Лео Силард. Поэтому, покинув континент, они переехали в Америку. После нескольких лет скитаний многие из них обосновались в Институте Солка в Калифорнии.

Сильная мысль, не требующая для своего выражения патетики или притворных слез. Слова Броновски понятны. Убедительности им добавляют его спокойный, человечный, комфортный и интеллигентный тон и привлекательный взгляд, прячущийся за сверкающими, словно маяки в темноте, стеклами его очков.