Array Сборник статей - Вторая мировая - иной взгляд. Историческая публицистика журнала «Посев»

Четырёхлетняя война против собственного народа влияла на настроения в армейской среде. Донесения и обзорные сводки политуправления РККА 1929–1933 годов сообщали руководству СССР о брожениях в умах не только красноармейцев, но и комначсостава. (Многие власовцы в 1943–1944 годах вспоминали, что отношение к советской власти у них впервые серьёзно изменилось к худшему именно во время необъявленной войны против крестьянства и казачества. В должности командиров взводов 27-го полка 5-й кавдивизии, направленного в 1930 году против повстанцев, служили И.Н. Кононов и Г.А. Пшеничный, во время II мировой войны – генерал-майор и подполковник власовской армии. На самого А.А. Власова произвели впечатление репрессии против казаков Кубани. В конце 1929 года он со своим батальоном в составе 20-го Ленинградского полка 9-й Донской стрелковой дивизии занимал крупный транспортный узел Кущёвская, южнее Ростова, через который вывозили депортированных.)

Через сутки после начала спецоперации ОГПУ на Северном Кавказе, 7 февраля 1930 года в расположении 22-го артполка 22-й стрелковой дивизии СКВО были обнаружены листовки, обращённые к личному составу полка, со следующими заголовками: «Бей коммунистов, когда придётся стрелять, а это скоро» (везде подпись «Смерть коммуны»); «Коммунисты ваши враги, товарищи красноармейцы!»; «Социализм есть видоизменённое рабство. В нужный момент знайте, кого бить» и тому подобное.

Соответственно росло количество резко критических высказываний в среде бойцов и командиров. Вот лишь некоторые, зафиксированные в обзорах и сводках политуправления РККА, а также Штаба СКВО:

«Зачем мы защищаем советскую власть, дома родителей душат налогами…» (красноармейцы Черкасов, Бражшинов и другие – 1-я рота 6-го полка 2-й стрелковой дивизии Среднеазиатского округа [САВО], 1930);

«Я зарезал бы всех уполномоченных, погодите, придёт время – мы вам покажем» (красноармейцы Алексеев и Арютин – 7-я рота 3-го полка Приволжского военного округа [ПриВО], 1930);

«Если будут выкачивать так хлеб, то будет восстание, а я расстреливать своего отца не пойду» (81-й кавалерийский полк САВО, 1930);

«На что мне партия, на что мне комсомольцы, если гробят моих на селе. Разнёс бы и партию, и ЦК, не дают развернуться сельскому хозяйству» (санинструктор Кабалов, Тифлисский военгоспиталь, 1930);

«Комсомол с песнями прошёл по крестьянам ночью. Забрали всё: муку, картофель, печёный хлеб, колбасы, масло, сыр, огурцы, капусту, сапоги, даже детские пелёнки. Матери просили, целовали руки, чтобы оставили пелёнки, но их били и забирали всё» (из письма родственников неизвестному красноармейцу 11-го авиационного парка, апрель 1930);

«Если бы знала Красная Армия, что рабочие голодают – разнесла бы весь Советский Союз» (красноармеец 61-го стрелкового полка Сибирского военного округа в обращении к группе товарищей, весна 1930);

«Коммунизм – утопия и социалистического общества построить невозможно, идейной идейности у колхозников нет, так как труд оплачивается неодинаково. Центральные советские органы выбираются по форме, а по существу у власти стоят одни и те же лица» (младший командир Вармунд, член ВКП(б) с 1927 года, СКВО, декабрь 1930);

«Житуха никуда, там урожай плохой, люди в колхозах голодают и говорят… (отточие редакций) вашу мать, всё равно нам придётся с вами воевать» (красноармеец кавэска-дрона 28-й стрелковой дивизии СКВО Н.И. Прокопов, 1909 года рождения, член ВЛКСМ, 17 февраля 1933);

«Пусть жмут крестьян, это к лучшему. Так будет восстание, а я буду на стороне восставших» (красноармеец 82-го кавполка САВО Войниченко; в сводке особого отдела подчёркивалось, что подобные высказывания Войниченко допускал систематически, и аналогичные настроения отмечаются среди красноармейцев 83-го кавполка и артполка 3-й стрелковой дивизии САВО);

«В случае войны казачество Кубани будет на стороне противника советской власти» (красноармеец 83-го полка 28-й стрелковой дивизии СКВО Б.Г. Ивченко, 1910 года рождения, член ВЛКСМ, 11 февраля 1933).

За февраль – март 1930 года только в 220-м полку 74-й Таманской стрелковой дивизии СКВО особый отдел ОГПУ «изъял» от 280 до 340 красноармейцев из числа «социально-чуждых». В 1929–1931 годах было снято с должностей пятьсот представителей комначсостава по подозрению в неблагонадёжности.

ОГПУ начало проводить оперативные мероприятия в Вооружённых Силах ещё до формального старта коллективизации: из рядов РККА увольнялись бойцы и командиры, служившие в 1918–1922 годах в различных Белых армиях.