Алексей Дубровин - Бурные дни Кавказа. Изменение ментальности российских офицеров, участвовавших в Кавказской войне

Исследование столь многогранного феномена, как ментальное состояние российских офицеров, участвовавших в Кавказской войне, предопределяет необходимость обращения к сложившимся общим теоретико-методологическим подходам в изучении различных элементов темы.

Фундаментальные основы общих и прикладных вопросов истории ментальностей были разработаны представителями французской исторической школы «Анналов». Еще в 1930-х гг. ее основатели Л. Февр и М. Блок повернули историческую науку от исследования объективных социально-экономических отношений к анализу духовной жизни людей, к поиску устойчивых структур их сознания. Основополагающим принципом, выдвинутым французскими исследователями школы «Анналов», является понимание эпохи, исходя из нее самой, без оценок и мерок чуждых ей по духу времени. По их мнению ментальность представляет собой сложный феномен человеческой психики, объединяющий такие понятия как «умонастроение», «мысленные установки», «склад ума» и «видение мира». В целом это уровень общественного сознания, на котором мысль не отчленена от эмоций и латентных привычек 31.

Несколько позднее ментальность попала в сферу изучения отечественных исследователей (А. Я. Гуревич, Ю. М. Лотман, Л. Н. Пушкарев и др.) 32. По их мнению «ментальность» представляет собой совокупность сознательных и бессознательных представлений, воззрений, «чувствований» людей определенной эпохи, социальной среды, которые влияют на исторические и социокультурные процессы, т.е. «ментальность» – некая интегральная характеристика людей, живущих в отдельной культуре, которая позволяет описать своеобразие видения этими людьми окружающей среды и объяснить специфику их реагирования на нее 33. Столкнувшись с неопределенностью явления, они считали необходимым сформировать так называемую «рабочую область», «рамки» понятий, применимые для исследования конкретной проблемы.

В общенаучном контексте изучение ментальной сферы позволило «очеловечить» историю, переместить внимание исследователей с «великих» людей на сферу коллективного действия 34. Появилась идея, что историк должен научиться различать в каждой конкретной исторической эпохе уникальные модели поведения, вбирающие в себя определенные характеристические представления 35.

Для адекватной интерпретации сущностных механизмов ментальности полезными оказались психологические концепции, выработанные для исследования «человека на войне». Важное значение имеют некоторые идеи бихевиоризма (подхода, положившего в основу изучения психологии анализ человеческого поведения); в определенной мере примыкающей к нему теории «установок» (Д. Н. Узнадзе) 36; научные течения, занимавшиеся изучением мотивации, а также психологии «бессознательного» в контексте психоаналитического направления (К. Юнг, Э. Фромм) 37; концепция «психоанализа» (З. Фрейд) 38. Особое значение для проблематики исследования имеет такая прикладная область психологической науки, как «психология выживания в экстремальных ситуациях» 39.

Учитывая направленность исследования на изучение ментальности людей, чья жизнедеятельность протекает в специфических условиях военного времени, весьма полезным представляется опыт военно-исторической психологии и антропологии. Исследователи данной области научного знания выделили основные характеристические особенности военных, отличавшие их от остального населения, определили наиболее важные факторы среды, трансформировавшей их сознание. Кроме того, они поставили проблему диалектических противоречий в поведении людей, находящихся в экстремальных условиях 40.

Ментальность, бесспорно, является чрезвычайно объемным понятием и в то же время сложно различимым феноменом духовного мира человека. По словам А. Я. Гуревича, она «пронизывает всю человеческую жизнь человека, присутствуя на всех уровнях сознания и поведения людей, а потому так трудно её определить, ввести в какие-то рамки» 41.

Историки, изучающие ментальность, имеют дело с тремя разными формами человеческого сознания и поведения: категориями мышления (мировоззренческие установки), нормами поведения и сферой чувств 42. При этом носители ментальности не всегда могут ее выразить словесно, считая само собой разумеющимся качеством.

Структурной единицей ментальности выступает «идеальный образ» – образно оформленный идеал, к которому стремится носитель ментальности. Идеальный образ может быть взят из сферы рационального, иррационального сознания или синтезирован из обеих сфер 43.