Олег Фочкин - Москва. Лица улиц. Продолжение легенд

Как пишет в известном всем историкам труде «О государстве Русском» (1591) английский поэт и дипломат Джильс Флетчер, «Василий III позволил немецким наемникам, жившим в слободе в Замоскворечье, открыть у себя первый в России кабак с продажей вина». Свой труд Флетчер написал на основе личных впечатлений от путешествия в Россию во время торговых переговоров, использовав при этом часть сочинений уже живших в России англичан и более ранних записок Герберштейна. «Со времени осады города татарами и произведенного ими пожара (что случилось в 1571 году) земля во многих местах остается пустой, тогда как прежде она была заселена и застроена, в особенности же на южной стороне города, где незадолго до того царь Василий построил дома для солдат своих, позволив им пить мед и пиво в постные и заветные дни, когда другие русские должны пить одну воду, и по этой причине назвал новый город Налейка, то есть наливайка. Когда в 1550 году по соседству была основана стрелецкая слобода, новые государевы слуги с радостью воспользовались питейным заведением наемников. Входя в кабак, они говорили: “Налей-ка!” Иностранцы, слабо понимавшие русскую речь, называли все Замоскворечье “Налейки”». Позже это название превратилось в «Наливки».

Об этом же писал и флорентийский купец Тедальди, неоднократно бывавший в России в 1551–1565 годах. Записанная с его слов книга называлась «Известия Джиованни Тедальди о России времен Ивана Грозного».

Отсюда, по одной из версий, и пошло название слободы, а потом и иноземного кладбища. Кирхи на территории кладбища и слободы, по сохранившимся документам, не было.

Как упоминают в своих записках и Флетчер, и Тедальди, как минимум с XVI века рядом с иноземной слободой находилось кладбище, где хоронили неправославных христиан и других иноземцев. Оно занимало площадь от нынешней Мытной улицы до Шаболовки. Носило первое из известных нам московских иноземных кладбищ то же название, что и поселение, – Наливки.

Однако не все ученые согласны с таким толкованием происхождения Наливок.

С точки зрения одних, Наливки (Naliffky) известны по документам с 1560-х годов как место расположения «немецкого» кладбища, где хоронили иноземцев западноевропейского происхождения. На кладбище в Наливках найдено надгробие Каспара фон Эльферфельдта 1562 года. Каспар фон Эльферфельдт был захоронен в заранее приготовленной им гробнице за городом, на кладбище, где хоронили неправославных христиан. Это позволило идентифицировать некрополь между улицами Мытной и Шаболовкой с древнейшим кладбищем иноземцев, которое располагалось близ слободы Наливки. Иноземная же слобода располагалась к северо-западу от Наливок.

Другие считают, что рощи («рощения») в летописях и иных документах регулярно указываются наряду со священными источниками как места языческих молений и празднеств. С язычеством название Наливки позволяет связать текст одного из постановлений Стоглавого Собора 1551 года: «В первый понедельник после Петрова поста в рощи ходят и в наливки бесовские потехи деяти. Чтобы в рощи не ходили и в наливках бесовских потех не творили, понеже все то прелесть бесовская, а православным христианам не подобает тако творити».

Третьи уверены, что в этом месте хоронили плененных во время ливонской войны и глав ордена тевтонских рыцарей, которых привезли в столицу и отрубили им головы. Здесь же похоронены и сотни других иноземцев. Возможно, на этом кладбище находились могилы известных итальянских архитекторов и художников. Например, построившего Успенский собор Кремля Аристотеля Фиораванти.

Кладбище закрыли в XVII веке. К тому времени и иноземцы по большей части переселились в Кукуй, он же Немецкая слобода. Старое кладбище потихоньку забылось, ну а местные жители растаскивали надгробные белокаменные плиты для своих нужд. О своем существовании кладбище вновь напомнило в веке девятнадцатом.

Первый раз каменную плиту с иноземной надписью нашли в 1823 году. А затем находки пошли одна за другой. И не где-нибудь, а на территории Данилова монастыря. Изучение этого некрополя началось, когда был опубликован доклад о происходящем с Конной площади камне с могилы Берндта фон Белля, ком-тура Голдинга.

Объясняется все просто. Строители использовали старые плиты при строительстве башен монастыря. Когда в 1869–1870 годах случилась разборка оснований башен ограды и подвалов церкви Покрова Богородицы, надгробия с надписями на английском, армянском, латинском, итальянском и других языках нашел на территории монастыря архимандрит Амфилохий. Как сегодня считают археологи и историки (да и ученые XIX века сходились на том же мнении), плиты с надписями попали в монастырь в последней четверти XVII века в период сооружения каменной ограды.