В. Болоцких - Экономика и благосостояние населения от рождения до гибели СССР - без загадок. Научно-популярное издание

Таким образом, денежные доходы крестьян в годы войны выросли в большей степени, чем расходы (как и вообще денежный бюджет) как в производящих, так и в потребляющих губерниях. Естественно, что в таком случае стимулы у хлебопроизводящего крестьянского хозяйства к усилению сбыта основного своего продукта – хлеба в целях сбалансирования бюджета ослабли. Уменьшилась и товарность крестьянского хлеба. Часть обычно продаваемого хлеба пошла на повышение собственных норм потребления в хозяйстве.

Второе важное изменение в крестьянских хозяйствах и состоит именно в том, что в связи с указанным относительным повышением денежной доходности крестьянского хозяйства производящих районов, а также в связи с сокращением потребления алкоголя повысились нормы потребления крестьянского населения этих районов. Нормы потребления основного продукта массового потребления – ржи (в пудах на душу) составили по 5 производящим губерниям в 1911—1913 гг. – 13,0, в 1914 г. – 13,6, в 1915 г. – 14,9, а по 7 потребляющим соответственно: 12,8, 11,8, и 12,3.

Таким образом, резко сократились стимулы, побуждавшие крестьянское хозяйство к выбрасыванию хлеба на рынок. Рост денежных доходов позволял повысить нормы потребления; ввиду низкого уровня прежнего потребления крестьяне охотно шли на такое повышение. Норма потребления хлебопроизводящей массы крестьянских хозяйств повышается и понижается товарность хлебов.

Здесь-то и выступают во всей силе две характерные особенности хлебного российского рынка: его зависимость от высокотоварного частновладельческого хозяйства и его большая сила инерции. Резкое сокращение продукции частновладельческих хозяйств и значительная сила инерции в понижении товарности массового крестьянского хозяйства должны были неизбежно вызвать кризис снабжения хлебных рынков и уменьшить размер хлеботоргового оборота. Что и произошло. Здесь и лежит одна из коренных причин продовольственных затруднений и неудач в деле регулирования снабжения, 32 32 Кондратьев Н. Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. С. 130—133. несмотря на хорошие урожаи и резкое сокращение экспорта хлеба.

Если к этому добавить бесконечный рост цен на товары, потребляемые крестьянами, затянувшуюся войну, мобилизации крестьян и их лошадей, обстановку неуверенности в будущем, страх и т.д., то не стоит удивляться, что крестьяне придерживали хлеб как гарантию выживания своего и своих детей. На их месте так поступил бы каждый нормальный человек (и поступал – торговец, ремесленник, мелкий предприниматель). А что касается учёта государственных интересов, то не крестьяне начали войну, не в их интересах, хотя и за их счёт, она велась. Так зачем им было жертвовать собой ради английских колоний и турецких проливов?

Эмиссия бумажных денег не имела бы таких разрушительных и дезорганизующих последствий для финансово-денежной системы и всей экономики, если бы царское правительство ограничилось разовым выпуском. Но эмиссия стала постоянной чертой финансовой политики сначала царского, а затем Временного и Советского правительств.

Уже в первые 10—11 месяцев войны эмиссия увеличила более чем в 2 раза количество бумажных денег и более чем в 1,5 раза общее количество денег в обращении. Обесценение денег (инфляция) вело к обесценению нормальных источников государственных доходов от налогов, займов, поступлений от государственных предприятий и железнодорожных тарифов. Потеря ценности денег на 25% к середине 1915 г. должна была привести к потере в основном бюджете в 800—900 млн рублей, в 1916 г. обесценение рубля достигло в середине года 50% и потери должны были составить половину основного бюджета, т.е. около 1700 млн рублей на довоенное золото. Доходы от эмиссии составили в 1915—1916 гг. около 2 млрд рублей в год и таким образом эмиссия, бывшая добавочным доходом, стала лишь заменой основных доходов.

После Февральской революции эмиссия стала основным источником доходов государства, её темпы ускорились. К январю 1917 г. ценность рубля снизилась в 3 раза, а к июню 1917 г. в 5 раз. А так как доходные ставки государственного хозяйства оставались неизменными, то реальная величина основных доходов государства снизилась к началу третьего года войны в 2 раза, а к концу его – в 5 раз. За третий год войны (с середины 1916 до середины 1917 г.) государство потеряло более 3 млрд рублей основных доходов из-за инфляции, а доход от эмиссии был меньше 2,5 млрд рублей. Убыточность эмиссии особенно возросла к середине 1917 г., когда среднемесячный доход от эмиссии составлял 160 млн золотом, в то время как отмиравшая теперь основная система доходов давала прежде 350 млн в месяц. Иными словами, эмиссия теперь не только не была дополнением к обычным доходам государства, но не могла быть даже простой заменой этих доходов. Если бы к середине 1917 г. война закончилась, то эмиссия вместе с остатками нормальных доходов могла бы покрыть менее половины нормальных государственных расходов.