Николай Платошкин - История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том II

Обрегон опять формально сложил с себя все военные регалии и возобновил свою прерванную президентскую кампанию. На сей раз она не отличалась драматизмом. Всем и так понимали, кто станет следующим президентом страны. Задачей де ла Уэрты, с которой он блестяще справился, было достижение национального примирения в стране.

Прежде всего временный президент заявил, что с максимальной открытостью и на началах справедливости расследует дело об убийстве своего предшественника Каррансы. [154] Castro P., Castro Martínez P. F. Adolfo de la Huerta: la integridad como arma de la revolución. Siglo XXI, 1998. P. 44. Генерал Родольфо Эррера продолжал твердить о самоубийстве «дона Венуса», но независмое расследование и показания спутников Каррансы четко говорили о злонамеренном убийстве. Новый президент обещал: «Весь мир увидит, что мое правительство действует с максимальной честностью и непредвзятостью». Дело Эрреры было поручено Бенджамену Хиллу (второму после Обрегона по влиянию человеку в Мексике в тот период), но тот фактически его прекратил.

Каррансистские генералы Мургуя и Дьегес, а также правительственный кандидат на президентский пост Бонильяс были сначала заключены в тюрьму, но потом высланы из страны. Именно де ла Уэрта настоял на том, чтобы Бонильяс и Дьегес остались на свободе.

Гонсалес сам ушел в отставку и 5 июня 1920 года уехал в свой родной Монтеррей. [155] Womack J. The Mexican Revolution // Mexico since Independence. London, Cambridge University Press, 1991. P. 196. Де ла Уэрта активно раздавал генеральские должности самым разным бывшим оппозиционерам, зачисляя их войска в федеральную армию. Высшую в армии должность дивизионного генерала получил 21 человек, а вооруженные силы увеличились на 13 тысяч. Тех губернаторов штатов, которые поддержали «революцию Агуа-Приеты», де ла Уэрта оставил на своих местах.

Многие исследователи считают приход к власти «сонорского триумвирата» Обрегон – Кальес – де ла Уэрта классическим военным переворотом. Однако, как представляется, дело было не совсем так. Точнее, совсем не так. Обрегон лишь боролся за свою жизнь и свободные президентские выборы, и первоначально армия была вовсе не на его стороне. Не армия, а широкие народные массы фактически сохранили жизнь кандидату. Когда бежавший из столицы Обрегон начал свой марш на Мехико, в его колоннах было больше сапатистов и сторонников Феликса Диаса, чем перешедших на его сторону правительственных солдат. (Сам Диас мятеж Обрегона формально не поддержал, но многие его командиры всегда проводили свою собственную политику.) Наконец, и мятеж Соноры был мятежом штата против федеральной армии. Другое дело, что большинство генералов и офицеров армии, в конце концов, не стали сопротивляться и перешли на сторону восставших. Но это произошло потому, что Обрегона поддержала подавляющая часть населения Мексики. Армии пришлось склониться перед волей народа. К тому же высший командный состав этой армии состоял из вчерашних гражданских лиц, революционеров, которым была еще чужда военная кастовость.

Едва став временным президентом, де ла Уэрта приступил к умиротворению страны и быстро добился того, чего за три года не смог, да и не захотел сделать Карранса. Прирожденный мастер компромисса, де ла Уэрта, тем не менее, имел собственные твердые идеологические убеждения. Он считал себя «социалистом каутскианского типа». Каутский, как известно, разошелся с Лениным в споре о необходимости диктатуры пролетариата. Германский социал-демократ, которому Ленин посвятил работу «Пролетарская революция и ренегат Каутский», считал, что пролетариат сможет взять власть мирным путем, если завоюет командные высоты в экономике. Для этого стоит, опираясь на парламентское большинство рабочей партии, принять специальные законы об участии рабочих в управлении частными предприятиями. Постепенно это соучастие должно превратиться во владение, а бывшие капиталисты и хозяева – в наемных менеджеров. Концепция «экономической демократии» Каутского была довольно популярной в мире в 20-е годы, хотя попытка внедрить ее на родине автора, в Германии, ни к чему не привела.

Фигура де ла Уэрты настолько устраивала все основные военно-политические группировки Мексики, что даже в Вашингтоне уже 19 июня 1920 года было принято решение об отзыве из территориальных вод южного соседа всех боевых кораблей США, за исключением крейсера «Де Мойн». [156] Foreign Relations of the United States (FRUS), 1920. Volume III. P. 155. Можно сказать, что де ла Уэрта не дал американцам повода для широмасштабного вторжения под предлогом защиты жизни и собственности граждан США в Мексике.