Андрей Кибовский - 300 лет российской морской пехоте, том I, книга 2

Выступив навстречу армии Аббас-мирзы, Котляревский 19–20 октября 1812 г. полностью разгромил персов при Асландузе. Приведя войска в порядок после сражения, Котляревский 17 декабря двинулся из Карабаха для освобождения Талышинского ханства. 18 декабря его отряд (около 1500 солдат, 470 казаков, 6 орудий) форсировал Аракс, прошел 19 и 20 декабря 80 верст по безводной Муганской степи, подвергаясь жестокой стуже и метелям, вступил 21 декабря в Талышинское ханство и занял 22 декабря укрепление Аркеван. Преследуя отступающих персов, войска Котляревского 25 декабря подошли к Гомюшавану и соединились с Каспийским морским батальоном. Оставив в Сейгере небольшой отряд капитана А.М. Боргужинского, майор Ф.В. Повалишин повел батальон к Ленкорани. К нему также присоединились офицеры бомбардирского корабля «Вулкан» лейтенант А.Е. фон Кригер и мичман Д. Я. Головнин.

26 декабря русские войска подошли к Ленкорани. За пять месяцев персы успели построить здесь сильную крепость. Комендант и начальник четырехтысячного гарнизона Садык-Каджар-хан гордо отверг предложения о сдаче, и Котляревский стал готовиться к штурму. 30 декабря он отдал свой знаменитый приказ, в котором говорилось: «Истощив все средства принудить неприятеля к сдаче крепости, найдя его к тому непреклонным, не остается более никакого способа покорить крепость сию оружию российскому, как только силою штурма. Решаясь приступить к се му последнему средству, даю знать о том войскам и считаю нужным предварить всех офицеров и солдат, что отступления не будет. Нам должно взять крепость или всем умереть — за тем мы сюда присланы. Я предлагал два раза неприятелю сдачу крепости, но он упорствует, так докажем же ему, храбрые солдаты, что штыку русскому ничто противиться не может. Не такие крепости брали русские и не у таких неприятелей, как персияне — сии против тех ничего не значат.

Предписываю всем: первое — послушание; второе — помнить, что чем скорее идешь на штурм и чем шибче лезешь на лестницы, тем менее урону и вернее взята крепость; опытные солдаты сие знают, а неопытные поверят; третье — не бросаться на добычу под опасением смертной казни пока совершенно не кончится штурм, ибо прежде конца дела на добыче солдат напрасно убивают. По окончании же штурма приказано будет грабить, и тогда все солдатское, кроме что пушки, знамена, ружья со штыками и магазины принадлежат Государю.

Диспозиция штурма будет дана особо, а теперь остается мне только сказать, что я уверен в храбрости опытных офицеров и солдат Грузинского гренадерского, 17-го егерского и Троицкого пехотного полков, а малоопытные Каспийского батальона, надеюсь, постараются показать себя в сем деле и заслужить лучшую репутацию, чем до сего между неприятелями и чужими народами имеют. Впрочем, ежели сверх всякого ожидания, кто струсит, тот будет наказан как изменник, и здесь, вне границы, труса расстреляют или повесят, несмотря на чин».

Штурм Ленкорани войсками генерала П. С.Котляревского 31 декабря 1812 г. Фотография с картины художника Ф.А. Рубо, выполненной в 1893 г. для Кавказского военно-исторического музея (Храма Славы) в Тифлисе. (Музей-панорама «Бородинская битва»). На переднем плане картины изображен штурм угловой батареи крепости колонной майора Ф.В. Повалишина, состоявшей из Каспийского морского батальона и двух рот Троицкого пехотного полка. Первым на батарею ворвался поручик Каспийского морского батальона Н.Х. Карцов, раненный и контуженный при штурме в правую руку.

Штурмовать Ленкорань предполагалось тремя колоннами. Майор Ф.В. Повалишин командовал второй колонной из Каспийского морского батальона и двух рот Троицкого пехотного полка. Согласно диспозиции, «в пять часов по полуночи колонны выступают с назначенных им пунктов, имея впереди стрелков, и следуют к крепости с крайней тишиной и скоростью; если неприятель не откроет огня, то стрелки отнюдь не стреляют, когда же от неприятеля будет сильный огонь, то стрелки тотчас бьют по неприятелю, а колонны наипоспешнее ставят лестницы и взбегают на батарею и на стены. <���…> Каждая колонна, как скоро возьмет назначенную ей батарею, тотчас поворачивает неприятельские орудия и стреляет картечью в середину крепости, между тем очищает стены от себя вправо и влево. <���…> Барабанщики в колоннах отнюдь не бьют тревогу, пока не будут люди на стенах; люди в колоннах не стреляют и не кричат „Ура!“, пока не влезут на стену. Когда все батареи и стены будут заняты нами, то в середину крепости без приказания не ходить, но бить неприятеля только картечью из пушек и ружей. Не слушать отбоя — его не будет, пока неприятель совершенно (не) истребится или (не) сдастся, и если прежде, чем все батареи и все стены будут заняты, ударят отбой, то считать оный за обман <���…> Так как уже сказано в приказе, что отступления не будет, то остается теперь сказать, что если, сверх чаяния, которой либо колонны люди замнутся идти на лестницы, то всех будут бить картечью».