Сергей Кара-Мурза - 1917 Февраль ↔ Октябрь. Две революции — два проекта

С начала ХIХ века произошло взрывное становление русской литературы, которая сама была великим когнитивным бунтом, Преображением. Эта литература, как и наука, были принципиально революционные (в широком смысле). Вот горькое суждение В.В. Розанова: «Приказ № 1, превративший одиннадцатью строками одиннадцатимиллионную русскую армию в труху и сор, не подействовал бы на нее и даже не был бы вовсе понят ею, если бы уже 3/4 века к нему не подготовляла вся русская литература… Собственно, никакого сомнения, что Россию убила литература». Это невозможно объяснить европейцу.

После реформы 1861 г. группы разночинной интеллигенции «пошли в народ» объяснить крестьянам, какое зло — неравенство. Но в традиционном обществе социальное неравенство «не является проблемой, ибо объективное неравенство в этих обществах воспринимается как часть божественного порядка » . На Западе «социальное неравенство было открыто как реальность » в XVIII веке вместе с буржуазией. 135Еще в 1880-х гг. в России крестьяне вязали народников и тащили к уряднику, а уже в 1905 г. приговор схода крестьян дер. Пертово Владимирской губ., направленный во Всероссийский крестьянский союз гласил: «Мы хотим и прав равных с богатыми и знатными. Мы все дети одного Бога и сословных различий никаких не должно быть. Место каждого из нас в ряду всех и голос беднейшего из нас должен иметь такое же значение, как голос самого богатого и знатного». 136

Проблема осознания массами объективной реальности и определения привычной несправедливости как зла исключительно важна для объяснения процессов созревания революции и выработки советского проекта. Крестьяне обрели именно гражданское чувство. Судя по многим признакам, оно им было присуще даже в гораздо большей степени, нежели привилегированным сословиям. Крестьян уже нельзя было удовлетворить какими-то льготами и «смягчениями» — требование свободы и гражданских прав приобрело экзистенциальный характер. В очень большом числе наказов крестьяне подчеркивали, что свобода (или воля) для них важна в той же степени, что и земля: «без воли мы не сможем удержать за собой и землю».

Этот политический кризис сочетался с общим кризисом, вызванным интервенцией западного капитала, которая втягивала Россию в систему периферийного капитализма. Эта трансформация экономического, политического и культурного состояния России всеми большими социокультурными общностями и государством воспринималась как угроза национального суверенитета. Единой стратегии выхода из этого состояния не было.

На этом отрезке исторического процесса уже витал дух революции, и структура мировоззрения скачкообразно изменяется с каждым поколением. Сословное общество и монархическое государство от этого ритма отставали и, как говорилось, общественный строй быстро терял легитимность, а действия власти были неадекватными. 1905 г. был критической вехой в ходе истории: оппозиция, которая в России стала большой частью всей политической системы, оказалась на распутье (в точке бифуркации). Пути оппозиционных сообществ и их блоков стали расходиться и через десять лет определились два несовместимых проекта. Реализация этих проектов воплотилась в революциях — Февральской и Октябрьской.

Революция всегда — переход «порядок — хаос», разрушение структур, институтов, обычаев и социальных статусов. Если революционеры быстро не заменяют разрушенные элементы жизнеустройства новыми (хотя бы временными «шунтирующими» структурами), возникает разрыв непрерывности. Он несет социальное бедствие той или иной интенсивности. Траектория существования страны и народа изменяется — с неопределенностью, надеждами и страхами. Если образ будущего, который представили народу революционеры, отвечает чаяниям большинства населения, а революционеры самоотверженно стремятся к этому образу, тяготы и лишения принимаются как неизбежная и даже священная жертва. Страдания терпят как оправданные будущим избавлением. Это общее состояние массовое сознания в разгар революции.

Сравним векторы действий руководства обеих революций и отношения к этим векторам массы населения, которая определяла выбор. Эти векторы в основном задавали и направление траекториям после стабилизации бурного процесса революции.

Первое наступление на траекторию Российской империи предпринял блок «западников». Их атака в форме «политической революции» имела успех, а дальше Временное правительство должно было представить населению вектор, направление движения России. По словам и делам правительства можно было понять, что этот вектор ведет к смене типа российской государственности — на буржуазно-либеральную. Соответственно, народное хозяйство должно будет реформировано в капитализм западного типа.