Вера Эдлер фон Ренненкампф - Воспоминания

Однако это уже не имело никакого значения; возможности вернуться в армейские ряды и восстановить свою репутацию у Ренненкампфа не было. Точку в его карьере поставил военный министр А. А. Поливанов. На запрос министра императорского двора В. Б. Фредерикса о дальнейшей службе П. К. Ренненкампфа Поливанов отвечал, что считает его возвращение в действующую армию «после создавшейся там около его имени молвы и при настоящих тяжелых условиях войны <���…> совершенно невозможным». [16] Поливанов А. А. Указ. соч. С. 179. Иными словами, Ренненкампфу намекали, что следует подать в отставку. Так он и поступил, получив 6.10 1915 г. увольнение от службы «по домашним обстоятельствам».

По свидетельству жены, его душевное состояние было весьма тяжелым. [17] Тяжелую для П. К. Ренненкампфа ситуацию усугубила смерть его младшего брата Георгия и сестры Елизаветы Крузенштерн в германском плену весной 1915 г. Добиваясь реабилитации, Ренненкампф неоднократно требовал суда над собой, но «ему отвечали, что генерал-адъютантов не судят. Много раз он говорил, что снимет для этого свои генерал-адъютантские аксельбанты…» Обстоятельства военных действий составляли государственную тайну, поэтому его публичное оправдание, связанное с обнародованием документов о ходе Восточно-Прусской операции, было невозможно.

До самой смерти (собственно, и после нее) над П. К. Ренненкампфом тяготело обвинение в предательстве и измене. Это причиняло ему глубокие нравственные страдания – его не раз подвергали оскорблениям на улице и в общественных местах. В этой связи вполне справедливо замечание А. И. Деникина, считавшего, что «судьба генерала Ренненкампфа еще более трагична, чем Самсонова». [18] Деникин A.И. Указ. соч. С. 253, 250.

Приступая к работе над рукописью, Вера Николаевна намеревалась post factum опровергнуть выдвинутые против мужа обвинения, поэтому некоторым сюжетам в воспоминаниях она уделила особое внимание. Один из них – взаимоотношения П. К. Ренненкампфа с прибалтийско-немецким дворянством.

Она старательно «отмежевывала» своего супруга от остзейцев и от немцев вообще. По ее словам, он «не любил германцев и пруссаков. Говорил, что они материалисты, грубы и заносчивы…» Родовое имение в Эстляндской губернии Ренненкампф продал своему брату. Он не хотел жить в Прибалтике, т. к. слыл там «слишком уж русским патриотом», да и не любил прибалтийских немцев. Остзейцы платили ему тем же, считая его «страшным русофилом».

По свидетельству графини Марии Клейнмихель, поднимался даже вопрос об исключении П. К. Ренненкампфа из рядов рыцарства. Однако отнюдь не из-за «русофилии» генерала, а, по ее словам, из-за «шантажей в Китае и Маньчжурии», которые якобы «широко известны». Граф Пален, хотя лично и не уважал Ренненкампфа, все же отсоветовал дворянству исключать его из корпорации, чтобы не компрометировать военачальника во время боевых действий. [19] Неточность М. Клейнмихель: исключать Ренненкампфа из дворянской корпорации, вероятно, собирались не в период подавления Боксерского восстания или Русско-японской войны 1904–1905 гг., а позже – во время Первой мировой из-за событий в Восточной Пруссии в 1914 г. П. П. Баранов в докладе царю по делу П. К. Ренненкампфа обвинял последнего в попустительстве подчиненным, которые якобы занимались грабежами в Восточной Пруссии. При этом Баранов отмечал, что, хотя вагоны с «военной добычей» генерала Ренненкампфа в Вильно обнаружить не удалось, но «слухи о них циркулировали по городу». Обвинение в попустительстве грабежам основано целиком на показаниях начальника штаба 1-й армии Г. Г. Милеанта, уволенного от этой должности из-за конфликта с П. К. Ренненкампфом. Кто из Паленов – Константин Иванович (Магнус Константин Фердинанд), министр юстиции (1867–1878) или его сын Константин Константинович (Константин Иоганн Георг), Виленский генерал-губернатор (29.09.1902-2.12.1905) – имеется в виду, автор не уточняет. Vincennes. 1 k 125 Papiers Rennenkampf. Carton № 4. Dossier: «Le rapport de Baranow». F. 16; Kleinmichel M. Op. cit. Lk. 141; Дрейер B. H. фон. На закате империи. Мадрид, 1965. С. 153–154.

Некоторые прогермански настроенные остзейские политики пытались в период Первой мировой войны также «откреститься» от П. К. Ренненкампфа. Характерна в этом отношении записка, составленная 20.06 1915 г. директором рыцарской гимназии в Ревеле и издателем «Deutschen Monatsschrift für Russland» А. Эггерсом для Министерства иностранных дел Германии. В этой записке он пытался убедить германское внешнеполитическое ведомство в том, что немецкое население Эстляндской губернии якобы мечтает объединиться с «германской родиной». [20] Это утверждение А. Эггерса не соответствует действительности. Среди прибалтийских немцев существовали различные настроения, весьма сильной среди них была прорусская ориентация.