Андрей Ковалев - Потерянное наследство и хронология. История вокруг двух хронологий в одном тексте

Меровинги, возможно, со временем и сами уверовали в свое небесное происхождение – трудно избежать «высокого» соблазна, когда все кругом склонны поддерживать его. Соответствие этому представлению требовало от самих королей и определенной доли самоотдачи, но, увы! – Quod licet Iovi, non licet bovi 81 81 Что позволено Юпитеру, то не позволено быку. , а не наоборот. И столь печально известная историкам моральная деградация рода Меровингов, превращение их в кутил, которых от простых людей отличал только разве что королевский размах загулов, может иметь в своей основе, с психологической точки зрения, шаткую позицию «сыновей бога». Не находится ли часть ядра этой темы в проблеме внутренней метаморфозы личности в ситуации не вполне обоснованного возвышения? Ведь о своем небесном происхождении чаще всего вспоминают после падения.

И «… когда в 751 г. Пипин… решился заточить в монастырь последних потомков Хлодвига и вместе с реальной властью присвоить себе и королевские почести, он почувствовал необходимость каким-то образом скрасить эту узурпацию и обратился к авторитету церкви. Разумеется, старинные короли никогда не переставали казаться своим подданным существами высшего порядка, однако тем неясным мистическим ореолом, который их окружал, они были обязаны исключительно воздействию на коллективное сознание смутных воспоминаний языческой поры. Напротив, новая, истинно святая династия должна была удостоверить свою святость с помощью совершенно определенной и полностью христианской церемонии, заимствованной из Библии » /24, с. 142—143/. В результате в Европе впервые происходит замещение наследования королевской власти по крови церемонией миропомазания на престол христианской Церковью. С одной стороны, эта церемония сближала европейских королей с древними царями Израиля из Ветхого Завета, с другой, положила начало многовековой борьбы между Церковью и монархами за первое место под солнцем. И возникшая между историческими традициями межа оттеснила реальную историю Меровингов в тень, где она стала источником легенд и преданий.

Церемония лечения золотухи королями-врачевателями, начиная с простого возложения рук, а точнее – с прикосновения ко лбу или к больному месту, пройдя христианскую фазу осенения крестом пациента и его ран, к Новому времени превратилась в пышный, разработанный до тонкостей, церемониал – принадлежность абсолютных монархий. Но именно с наступлением эпохи Возрождения, когда начинается пересмотр старых верований, приходит и распространение неверия во врачебные достоинства королей, которое до этого проявлялось только в единичных случаях 82 82 Португальский епископ первой половина XIV века Альварес Пелайо, бывший во времена Оккама одним из самых язвительных памфлетистов, именовал рассказы об этих способностях французских и английских королей – «ложью и мечтанием». Сам же знаменитый философ Оккам (вспомним «бритву Оккама»), желая доказать, что короли получают вместе с помазанием «благодать даров святого Духа», среди доказательств называет исцеление золотушных королями Франции и Англии. . И это – первая ласточка, извещающая о перемене в отношении к представлению о божественном происхождении (или – божественном Провидении, как в случае Капетингов) королевской власти. И хотя пышный церемониал служит компенсацией распространению этого неверия, призван скрыть его, но он, как всегда, для проницательных людей только подчеркивает опадание внутренних содержаний. Начиная с XVI века старинная словесная магическая формула, которой короли Франции сопровождали акт исцеления, заменяется на: «Король руки на тебя возлагает, Господь от недуга тебя исцеляет», что отражает факт осознанной передачи своих способностей Господу 83 83 Более раннее словесное сопровождение не известно. Может быть, приведенная фраза использовалась и ранее XVI века, но свидетельств этому не сохранилось. . И со временем приходит осознание необходимости более веских доводов в защиту законности своего положения, а точнее – прав и власти. И один из таких доводов могла быть и более серьезная проработка генеалогических древ, поиск «доказательств» своего происхождения, если и не от богов, то – от Девы Марии 84 84 Сначала через Иакова и других детей матери Христа. В связи с чем могла приобрести новые акценты древняя тема о существовании у Марии других родных детей. Упомянутые в евангелиях от Матфея и Марка братья и сестры Христа католичество, вслед за Евсевием Кесарийским и св. Иеронимом, считало двоюродными, а православие, следуя Оригену и Епифанию, – сводными. , от Марии Магдалины… или хотя бы от Константина Великого.