Кирилл Соловьев: Хозяин земли русской? Самодержавие и бюрократия в эпоху модерна

Рибер А. Дж . Групповые интересы в борьбе вокруг Великих реформ // Великие реформы в России, 1856–1874. М., 1992. С. 44–72.

Соловьев К. А . Кружок «Беседа»: В поисках новой политической реальности. М., 2009.

Соловьев К. А. Политическая культура // Очерки русской культуры. Конец XIX – начало XX в. Т. 2: Власть. Общество. Культура. М.: Издательство Московского университета, 2011. С. 74–160.

Судьбы России. Проблемы экономического развития страны в XIX – начале XX в. Документы и мемуары государственных деятелей. СПб., 2007.

Уортман Р. С . Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии: В 2 т. М., 2002–2004.

Христофоров И. А . Судьба реформы: Русское крестьянство в правительственной политике до и после отмены крепостного права (1830–1890-е гг.). М., 2011.

Шепелев Л. Е . Чиновный мир России XVIII – начала XX в. СПб., 1999.

Шипов Д. Н . Министр и министерство: Практика и стили работы руководителей ведомства // Английская набережная, 4. СПб., 2004. С. 311 – 332.

Lieven D . Russia’s rulers under the old regime. New Haven – L., 1990.

Lincoln W. B. In the Avangard of Reform: Russians Enlightment Bureaucrats: 1825–1861. Decalb, Ill., 1982.

Orlovsky D. T . The limits of Reform. The ministry of internal affairs in Imperial Russia, 1802–1881. Massachusetts – L., 1981.

Pearson T. S . Russian Officialdom in crisis: Autocracy and Local Self-Government, 1861–1900. Cambridge, 1989.

Reform in modern Russian history: progress or cycle? New York, 1995.

Rowney D. K . Organizational change and social adaptation: The pre-revolutionary Ministry of internal affairs // Russian officialdom. The bureaucratization of Russian society from the Seventeenth to the Twentieth century. Chapel Hill, 1980. P. 283–315.

Weissman N. B . Reform in Tsarist Russia: The State Bureaucracy and Local Government, 1900–1914. New Brunswick, 1981.

Wcislo F. W . Tales of Imperial Russia. The life and times of Sergei Witte, 1849–1915. Oxford, 2011.

Whelan H. W . Alexander III and the State Council. Bureucracy and counter-Reform in Late Imperial Russia. New Brunswick, 1982.

Yeney G. L. The systematization of Russian government: social evolution in domestic administration of Imperial Russia, 1711–1905. Urbana, 1973.

В 1830-е гг. против строительства железных дорог выступал министр финансов Е. Ф. Канкрин и главноуправляющий путями сообщения К. Ф. Толь. Противники строительства приводили весьма неожиданные аргументы. В частности, высказывалась мысль, что на дрова для паровозов будет изведен весь лес. Некоторые говорили, что сила России – в отсутствии дорог, благодаря этому она неприступна для врага. Другие отмечали, что железная дорога может испортить нравственность. В конце концов казалось очевидным, что столь быстрое движение (60 км/ч) будет вредным для пассажиров.

Про него Александр III говорил так: «Он напоминает мне такое время, которое мне несимпатично. Они с дядей Костей [великим князем Константином Николаевичем, председателем Государственного совета] при покойном государе хозяйничали в Государственном совете и вели дела не так, как бы желал я».

Впрочем, весьма информированный В. С. Кривенко иначе определял состав ближайшего окружения императора. По его оценке, Черевин и Рихтер в него не входили. Зато ближний круг составляли В. А. Барятинский, И. И. Воронцов-Дашков, В. С. Оболенский, В. А. Шереметев, С. Д. Шереметев.

В царствование Николая II в этом отношении не многое изменилось. Конечно, Победоносцев не был столь влиятелен, как в начале 1880-х гг. Более того, с конца 1880-х гг., то есть еще в годы правления Александра III, к нему все реже прислушивались. Тем не менее с началом царствования Николая II о Победоносцеве «вспомнили». Конечно, о прежнем всемогуществе оставалось лишь мечтать. И все же с позицией обер-прокурора Св. Синода считались. Его влияния боялись. В августе 1904 г. Николай II по секрету говорил князю П. Д. Святополк-Мирскому, что он ждет смерти К. П. Победоносцева, чтобы решить вопрос о раскольниках, подвергавшихся в Российской империи правовой дискриминации. До этого момента он не решался даровать им какие-либо права, опасаясь вызвать недовольство учителя.

Это объяснялось еще и тем, что у И. Д. Делянова, как и у его преемников в должности министра народного просвещения, не было своего докладного дня. Следовательно, ему приходилось максимально рационально использовать те немногие минуты, когда император соглашался его выслушать.

Кроме того, право законодательной инициативы было предоставлено правительствующему Сенату.

Видимо, это довольно стереотипное восприятие проблемы в Новое время, когда профессиональная бюрократия складывается как единая корпорация. Так, во Франции начала XVII в. существовало убеждение, что чиновники в этой стране «кишели, как саранча в Египте». В Англии жаловались на «деспотизм», установившийся в ходе правления Генриха VIII. Он тоже будто бы проявлялся во всевластии бюрократии. Наконец, Петр I видел проблему в многочисленности чиновничества при том, что в его царствование их было всего 2739 человек на приблизительно 10 млн населения России.