Сергей Михеенков - Жуков. Маршал на белом коне

Демографические потери были вообще невосстановимы.

Сталин всё это понимал как никто другой. Вот почему мундир генералиссимуса он так и не надел. А вскоре появилось раздражение по поводу непомерно раздутого прессой и народной молвой, как ему казалось, величия его маршалов. В особенности одного.

Жуков в те дни командовал Группой советских оккупационных войск в Германии, одновременно исполнял обязанности представителя Верховного главнокомандования в Контрольном совете по оккупации Германии.

Парад отвлёк от берлинских забот, и несколько дней Жуков провёл в Москве в кругу семьи, родственников, друзей и боевых товарищей.

Вскоре после парада и торжественного приёма в Кремле Жуков устроил семейную вечеринку у себя на даче в Сосновке. Было много друзей. Повеселились на славу. Произносили тосты, пели, танцевали. Среди гостей был генерал Крюков с женой Лидией Руслановой.

Жуков был рад за друга: Крюков наконец-то обрёл семейное счастье и не сводил глаз со своей избранницы. Русланова с нескрываемым удовольствием наслаждалась положением генеральши. Это был её четвёртый брак и, как оказалось, по-настоящему счастливый. Поздняя любовь, которая бывает самой крепкой и верной.

Русланову попросили спеть. Она спела, а потом сказала, что устала, что без аккомпанемента тяжело. И тут Жуков взял баян и лихо растянул мехи. Певица встрепенулась. Запела. Он ей стал подпевать. Так, дуэтом, и довели песню до конца. Русланова дружески похлопала его по плечу и сказала:

— Для маршала очень даже неплохо.

«Запомнилась мне эта вечеринка ещё и потому, — вспоминала Элла Георгиевна Жукова, — что на ней произошёл эпизод, который потом злонамеренно использовали недруги отца. Во время застолья, после того как были произнесены главные тосты за Победу, за отца и его боевых соратников, встала Русланова. Я очень любила эту совершенно уникальную женщину с её широкой натурой, весёлую, остроумную, по-особому величественную. Она как бы над всеми возвышалась. Я слушала её с особым вниманием. Лидия Андреевна сказала, что государство по заслугам оценило полководцев, защитивших нашу родину и разгромивших врага, но очень жаль, продолжала она, что никто не додумался учредить орден, которым бы награждали жён полководцев за их терпение и мужество, с которым они ещё с молодых лет делили с мужьями тяготы походной жизни, за страдания, которые они испытывали, переживая за мужей, подвергавшихся ежеминутной опасности на полях сражений. Но я считаю, сказала в заключение Лидия Андреевна, что имею право наградить жену первого полководца — Александру Диевну, с честью вышедшую из всех испытаний. С этими словами она извлекла не то из кармана, не то из маленькой сумочки брошь в форме звезды и приколола её маме на грудь. Потом объяснила, что брошь эта имеет не столько материальную, сколько историческую ценность: в своё время она принадлежала Наталье Николаевне Пушкиной. Лидии Андреевне удалось уговорить владельцев, передававших звезду из поколения в поколение, расстаться с нею, назвав, кому она предназначает её в подарок. Помню, как засмущалась мама, принимая бесценный дар, как бережно хранила его, хотя и давала мне в руки всякий раз, когда я просила полюбоваться.

Но реликвия недолго хранилась в нашей семье. Когда начались унизительные гонения на отца, в ходе одного из обысков она была конфискована как “незаконно приобретённая” После этого следы броши теряются. Насколько мне известно, она не значилась в описи конфискованного имущества, которую отцу показали, когда он уже был министром обороны. Ему тогда советовали поднять вопрос о возвращении незаконно изъятого, но он отказался. “Не хочу ворошить прошлое”, — сказал он тогда дома.

Теперь, когда опубликованы многие архивные материалы о незаконных репрессиях, стало известно, что факт дарения броши жене Жукова инкриминировали арестованному генералу В. В. Крюкову с искажением мотивов и обстоятельств поступка. <���…> Между тем интересно было бы узнать: где же всё-таки звезда Натальи Николаевны Пушкиной? В чьём кармане она оказалась и кто носит её без зазрения совести?»

Вот так мы постепенно входим в очередную непростую тему, в «трофейную» историю, а точнее, в «трофейное дело». Но, уступая хронологии, пока с трофеями повременим.

Комендантом Берлина Жуков назначил командующего 5-й ударной армией генерала Берзарина. Он хорошо знал личные качества одного из лучших своих генералов и в своей директиве, напоминая Берзарину о его долге, писал уже не военным языком: «Мы ожидаем, что в каждом работнике нашей берлинской комендатуры сплетутся в тугой узел все высокие нравственные понятия: долг, порядочность, воля, доброта».