Сергей Михеенков - Жуков. Маршал на белом коне

Увидев суету сборов, сильно смахивавшую на начало паники, Жуков надвинул фуражку «на половину носа» и приготовился к разносу, но заметил среди штабных Василевского, поморщился и потребовал от командующего войсками Воронежского фронта доложить обстановку. Голикова он знал и по предвоенной работе, и по московской кампании, когда тот неудачно командовал левофланговой 10-й армией Западного фронта, самой мощной. Тогда, под Москвой, во время наступления Голиков всё время опаздывал и пропускал контрудары отступающего врага. Ничего хорошего он не ждал и сейчас. Выслушал доклад и обратился к члену Военного совета Хрущёву. Тот и вовсе в конкретной обстановке «плавал».

— Эх вы, магнаты [155]! — бросил Жуков и отвернулся.

«Докладчики» ему этого не простят. В 1957-м, когда маршала будут распинать на Президиуме ЦК, а потом и на пленуме ЦК КПСС за «подготовку захвата власти и попытку установления личной диктатуры», первый секретарь ЦК Никита Сергеевич Хрущёв и начальник Государственного политического управления Советской армии и Военно-морского флота генерал армии Филипп Иванович Голиков будут стараться особенно. Припомнят всё.

Ночью через Обоянь пошли танки, противотанковая и гаубичная артиллерия на механической тяге. Мощные трёхосные «студебеккеры», поставляемые американцами в рамках «ленд-лиза» [156], с тяжёлыми пушками на прицепе. Шла пехота. Навстречу танковому корпусу СС Жуков выдвигал срочно переброшенную из-под Сталинграда 21-ю армию генерала Чистякова [157].

Утром Жуков поехал посмотреть на работу противотанковых батарей. Всё поле у дороги было заставлено сгоревшими танками и бронетранспортёрами. Привели пленных немецких танкистов. Он допросил их. Двоих приказал отпустить:

— Пусть идут в своё расположение и расскажут… Остальных — на сборный пункт.

И вернулся в штаб фронта. К тому времени штаб работал в спокойном режиме. Но время было всё же упущено. Танково-гренадерские дивизии 2-го танкового корпуса СС при поддержке армейского корпуса «Раус» захватили Белгород.

Можно полагать, что замена командующего войсками Воронежского фронта генерала Голикова генералом Ватутиным произошла не без участия Жукова как представителя Ставки. Тем более что Ватутина Жуков ценил очень высоко, и когда на очередном трудном участке требовался умный и ответственный командир, он называл Сталину имя Ватутина.

Воевал Николай Фёдорович Ватутин на родине. Его деревня Чепухино под Валуйками была уже освобождена.

Начальник охраны Бедов вспоминал: «В эти дни в разговоре по телефону со Ставкой Г. К. Жуков потребовал заменить командующего фронтом. Он сказал, что генерал Голиков не способен справиться в создавшейся обстановке. Помню, как маршал, по-видимому, на возражение твёрдо заявил по телефону, что Голиков повторяет старые ошибки. Под Сухиничами он плохо показал себя, командуя 10-й армией. А теперь допустил более серьёзный просчёт. Не можем мы губить войска. Ставка по настоянию Г. К. Жукова освободила Ф. И. Голикова от командования фронтом».

Ватутин прибыл в штаб Воронежского фронта 22 марта. В тот же день они вдвоём с Жуковым отправились в войска. В 21-й армии допросили свежих «языков», захваченных на разных участках. На следующий день поехали в расположение 4-й армии.

Двадцать четвёртого марта Жуков был уже в штабе Центрального фронта у Рокоссовского. За несколько дней вместе с комфронта побывал в 13, 70, 65 и 48-й армиях.

По воспоминаниям водителя Бучина, Жуков и Рокоссовский, когда покидали расположение частей, порой «вели беседы на ничего не значащие или отвлечённые темы». Их связывало прошлое, командирская юность, когда оба стремительно и трудолюбиво делали карьеру.

Информацию, полученную во время поездок, после консультации с Василевским по приезде в Курск Жуков обобщил в краткий, но обстоятельный доклад и направил Верховному.

«Товарищу Васильеву [158].

5 ч. 30 мин. 8 апреля 1943 г.

Докладываю своё мнение о возможных действиях противника весной и летом 1943 года и соображения о наших оборонительных боях на ближайший период.

1. Противник, понеся большие потери в зимней кампании 42/43 года, видимо, не сумеет создать к весне большие резервы для того, чтобы вновь предпринять наступление для захвата Кавказа и выхода на Волгу с целью глубокого обхода Москвы.

Ввиду ограниченности крупных резервов противник вынужден будет весной и в первой половине лета 1943 года развернуть свои наступательные действия на более узком фронте и решать задачу строго по этапам, имея основной целью кампании захват Москвы.