Сергей Михеенков - Жуков. Маршал на белом коне

Генерал-лейтенант М. Г. Ефремов вступил в командование 33-й армией 25 октября 1941 года, когда немцы рвались к Москве. В битве за Москву войска армии под его командованием дрались мужественно и не пропустили через свои оборонительные рубежи противника. За боевую доблесть в битве под Москвой генерал М. Г. Ефремов был награждён орденом Красного Знамени.

Вместе с М. Г. Ефремовым погиб командующий артиллерией армии генерал-майор П. Н. Афросимов, способнейший артиллерист, большой души человек, и ряд других командиров и политработников, отличившихся в боях за Москву.

Критически оценивая сейчас эти события 1942 года, считаю, что нами в то время была допущена ошибка в оценке обстановки в районе Вязьмы. Мы переоценили возможности своих войск и недооценили противника. “Орешек” там оказался более крепким, чем мы предполагали».

В этом отрывке воспоминаний маршала много неточностей. К примеру, недавно опубликован приказ Жукова о том, чтобы Ефремов сам возглавил Западную группировку, атакующую на Вязьму. Этот приказ последовал вслед за донесением командарма 33-й о том, что он занимается обеспечением коридора, чтобы обезопасить тылы группировки, втянувшейся глубоко на запад по узкому разрыву.

М. П. Сафир, в то время полковник, командующий бронетанковыми войсками 33-й армии, писал, что отношение Жукова к Ефремову «было негативным», что воспоминания Жукова, «касающиеся М. Г. Ефремова и прорыва 33-й армии к Вязьме, носят предвзятый и необъективный характер, порой просто искажают действительность».

После войны маршала частенько беспокоили вопросами о трагедии 33-й армии.

Журнал «Коммунист» (№ 14) в 1988 году опубликовал ранее состоявшуюся беседу членов редколлегии «Военно-исторического журнала» и военных историков, авторов этого журнала, с маршалом. Кто-то попросил: «Расскажите о затухающих операциях Ефремова и Белова». И вот что ответил Жуков: «Там, собственно говоря, и операции никакой не было. Прорвались, Ефремова отсекли, Белова отсекли. Они остались в тылу… у Белова и Ефремова не было как такового затухания, потому что не было операции. Она началась против Вязьмы и прекратилась, Белов сам по себе вышел без тяжёлых средств артиллерийских, без танков; Ефремов — у него немного больше было — тоже потерял много боеприпасов. Они перешли, собственно говоря, на положение партизанских отрядов. Так что о затухании операции здесь не может быть и речи, они просто не имели возможности вести таковую.

Полоса действий войск фронта зимой 1942 года простиралась на 600 километров, и, конечно, очень трудно было уследить за вопросами тактического порядка… Ефремов с частью сил армии прошёл в свободную “дырку” Сзади у него остались главные силы армии. Я не мог уследить, что он для обеспечения флангов на Угре оставил, а он, к вашему сведению, оставил отряд в составе девяноста человек — без танков, без пушек, с легкими средствами. Разделяю ли я ответственность за Ефремова? Ну, конечно, я за все войска отвечаю, но не за такие действия, которые я не организую. Вопрос обеспечения — это вопрос не командующего фронтом, и я не считал нужным смотреть, что справа и слева. Что должен был сделать Ефремов? Он должен был за счёт главных сил армии, которые задержались у Шанского Завода, пару дивизий посадить, как распорки, для того, чтобы у него тыл был бы обеспечен. Он этого не сделал. Ну, шапка была набекрень у всех тогда — и я недооценил состояние вяземской группировки противника. Я, по-моему, там пишу о наших ошибках, что “орешек” оказался более твёрдым. Ну а большую взять на себя ответственность для того, чтобы показать здесь себя самокритичным, я думаю, надобности нет…»

Не в характере нашего героя было посыпать голову пеплом…

«Почему вы не учитесь и не учите командиров искусству тактики у врага?..»

В начале весны 1942 года на стол Верховного лёг очередной доклад Главного разведывательного управления: «Центр тяжести весеннего наступления будет перенесён на южный сектор фронта с вспомогательным ударом на севере при одновременной демонстрации на центральном фронте против Москвы…

Для весеннего наступления Германия вместе с союзниками выставит до 65 новых дивизий…

Наиболее вероятный срок наступления — середина апреля или начало мая».

На Западном фронте продолжались активные действия, однако ничего существенного армии добиться не смогли. Лишь в начале марта 49-я выбила противника из Юхнова. Но юхновская группировка отошла западнее, за реки Рессу и Угру, и закрепилась там. В полосе 50-й армии противник осёдлывал Варшавское шоссе. При этом занял ряд артиллерийских высот в районе Зайцевой Горы и держал под своим контролем обширный район вокруг.