Леонид Млечин - Стальной оратор, дремлющий в кобуре. Что происходило в России в 1917 году

– Примите на себя регентство – до совершеннолетия цесаревича Алексея.

Михаил Александрович подумал и согласился. Никто из Романовых не поддержал императора! Напротив, они спешили поладить с новой властью. 1 марта председатель Думы получил от великих князей письменные заверения в готовности подчиниться распоряжениям Временного комитета. В Думу прибыл Гвардейский экипаж вместе с великим князем Кириллом Владимировичем. В Екатерининском зале он увидел Родзянко.

– Имею честь явиться к вашему высокопревосходительству, – рапортовал великий князь. – Я нахожусь в вашем распоряжении, как и весь народ. Я желаю блага России. Сегодня утром я обратился ко всем солдатам Гвардейского экипажа, разъяснил им значение происходящих событий и теперь могу заявить, что весь Гвардейский флотский экипаж находится в полном распоряжении Государственной думы.

Все закричали «ура!». Генерал Петр Половцов (в чьих жилах текла кровь Романовых – его мать была внебрачной дочерью великого князя Михаила Павловича, младшего брата Александра I и Николая I), вспоминал: «Появление великого князя под красным флагом было понято как отказ императорской фамилии от борьбы за свои прерогативы и как признание факта революции».

Журналистам великий князь Кирилл Владимирович сказал:

– Мой дворник и я одинаково видели, что со старым правительством Россия потеряет все и в тылу, и на фронте. Не видела этого только царствовавшая семья.

1 марта над Зимним дворцом подняли красный флаг.

Председатель военной комиссии Думы Энгельгардт: «Вся вторая половина дня 1 марта являлась как бы апофеозом революции. Войсковые части стекались к Таврическому дворцу в полном порядке, с оркестром впереди, со всеми офицерами на своих местах».

В Екатерининском зале перед жадно внимавшими ему слушателями, в основном солдатами, выступал депутат Думы Павел Милюков, только что принявший во Временном правительстве портфель министра иностранных дел:

– Еще три дня назад мы были скромной оппозицией, а русское правительство казалось всесильным. Теперь это правительство рухнуло в грязь, с которой сроднилось, а мы и наши друзья слева выдвинуты революцией, армией и народом на почетное место членов первого русского общественного кабинета. (Шумные продолжительные аплодисменты.) Как произошло то, что русская революция, низвергнувшая навсегда старый режим, оказалась чуть ли не самой короткой и самой бескровной из всех революций, которые знает история? Это произошло потому, что история не знает другого правительства, столь глупого, столь бесчестного, столь трусливого и изменнического, чем это.

Я слышу, меня спрашивают: «Кто вас выбрал?» Нас никто не выбирал, ибо, если бы мы стали дожидаться народного избрания, мы бы не могли вырвать власть из рук врага. Нас выбрала русская революция! (Шумные продолжительные аплодисменты.) Поверьте, господа, власть берется в эти дни не из слабости власти. Это не награда и не удовольствие, а заслуга и жертва. (Шумные рукоплескания.) Мне товарищи поручили взять руководство внешней русской политикой. (Бурные и продолжительные рукоплескания, разрастающиеся в овацию оратору, который кланяется во все стороны.) Быть может, на этом посту я окажусь и слабым министром, но я могу обещать вам, что при мне тайны русского народа не попадут в руки наших врагов. (Бурные и продолжительные аплодисменты.)

Ему задали вопрос относительно царствующей династии и формы правления. Милюков ответил, что его ответ вряд ли удовлетворит всех:

– Старый деспот откажется от престола или будет низложен. (Аплодисменты.) Власть перейдет к регенту великому князю Михаилу Александровичу. (Негодующие крики, возгласы: «Да здравствует республика! Долой династию!») Наследником будет цесаревич Алексей. (Крики: «Это старая династия!») Что касается формы правления, то Россия представляется нам как парламентская конституционная монархия. Но как только пройдет опасность и сложится прочный порядок, мы приступим к подготовке Учредительного собрания.

Восхищенные слушатели вынесли оратора из зала на руках.

Император Николай II стал фигурой лишней и ненужной.

Родзянко отправился на пункт связи и соединился с генералом Рузским:

– В настоящее время поставлен уже ребром династический вопрос. Требования отречения в пользу сына при регентстве Михаила Александровича становятся совершенно определенными. Народные страсти разгорелись. Временный комитет Думы вынужден был ночью назначить Временное правительство, которое примет все меры, чтобы урегулировать жизнь государства. Но переворот может быть добровольный и вполне безболезненный для всех, и тогда все кончится в несколько дней.