Леонид Млечин: Стальной оратор, дремлющий в кобуре. Что происходило в России в 1917 году

Армейский генерал отмечал в дневнике приметы новой жизни:

«1 января 1918 года.

Трамваи не ходят; газет нет; электричество не горит; в животе пусто, а в голове и на душе какая-то серая слякоть… Спасительный картофель все лезет вверх, сегодня фунт стоит уже один рубль, а сам он мерзлый, тяжелый, да земли на нем еще на гривенник…

2 января.

Сидеть в темноте при теперешнем настроении – это кошмар, хуже голода; ни читать, ни заниматься… Кругом вооруженные грабежи, кражи; вчера толпа расправилась самосудом с двумя пойманными около нас ворами; вообще самосуд начинает прививаться; очевидно, он сродни нам, а сейчас, кроме того, дает хоть какой-нибудь ответ на общий вопль найти где-нибудь защиту. Интересно, что в самосуде принимают участие многие интеллигентные по виду зрители и даже дамы; нервы у всех взвинчены…

9 января.

Всюду надписи «просят не оскорблять швейцаров и курьеров предложением чаевых», но берут так же, как и прежде…»

Разогнали не только Учредительное собрание, но и другие органы народного самоуправления.

Академик медицины Захарий Григорьевич Френкель, бывший депутат Государственной думы от партии кадетов, в 1917 году состоял в Центральной городской думе Петрограда.

«20 ноября 1917 года, – вспоминал академик Френкель, – во время заседания, на котором обсуждался вопрос о безработице, прямо во время выступления одного из гласных вдруг раздался шум и зал заполнился матросами и красногвардейцами с ружьями наперевес. Вооруженные люди демонстративно щелкали затворами…

Потрясая револьвером, командовавший отрядом матрос потребовал, чтобы все вышли. Оратор попробовал объяснить ему, что дума обсуждает важный вопрос о мерах борьбы с безработицей, которая, между прочим, грозит и солдатам, когда они вернутся с фронта. В ответ матрос заявил, что он действует по предписанию военно-революционного комитета, который приказывает немедленно прекратить заседание и очистить помещение думы. После этого председателю не оставалось ничего, как предложить гласным разойтись.

Хотя многие из гласных отказались подчиниться декрету о роспуске городской думы и некоторое время продолжали проводить нелегальные заседания, однако в силу разворачивающихся в столице и в стране в целом событий с каждым днем являлось все меньше и меньше гласных, и 10 января 1918 года дума прекратила свое существование. Одновременно большевики угрозой оружия приступили к разгону и всех районных дум».

В мире эта акция произвела тягостное впечатление. 18 февраля 1918 года видный немецкий социал-демократ Отто Браун, будущий премьер-министр Пруссии, писал в партийной газете «Форвертс»: советский коммунизм, который Ленин навязал России, располагая всего четвертью процентами мест в парламенте, представляет собой «военную диктатуру, равной которой по жестокости и беспощадности не было даже при позорном режиме царей».

Ленин сказал Троцкому:

– Конечно, было очень рискованно с нашей стороны, что мы не отложили созыва Учредительного собрания. Очень, очень неосторожно. Но в конце концов вышло лучше. Разгон Учредительного собрания советской властью есть полная и открытая ликвидация формальной демократии во имя революционной диктатуры. Теперь урок будет твердый.

Троцкий согласился с Владимиром Ильичом: «Победоносное развитие пролетарской революции после открытого, явного, грубого разгона Учредительного собрания нанесло формальной демократии тот благодетельный удар, от которого ей уже не подняться никогда. Вот почему Ленин был прав…»

Профессор Юрий Готье записал в дневнике: «Грустно и больно было сегодня читать лекцию о теории славянофилов. Какое глубокое заблуждение; как ошибались эти прекрасные люди, мечтая о блестящей судьбе страны, кончившей, как старый алкоголик в одном из романов Золя: подожгли и сгорела без остатка…»

Иван Бунин горестно замечал: «Бледный старик-генерал в серебряных очках и в черной папахе что-то продает, стоит робко, скромно, как нищий… Как потрясающе быстро все сдались, пали духом!»

Страна лишилась парламента. Путь представительной демократии для России был закрыт. В следующий раз свободно избранный парламент соберется в России не скоро…

«Разгон Учредительного собрания, – считает ныне профессор Протасов, – означал крах конституционных надежд, полную узурпацию власти одной партией (точнее, ее верхушкой), попрание общенародного волеизъявления и выраженного им идеала».