Леонид Млечин - Стальной оратор, дремлющий в кобуре. Что происходило в России в 1917 году

В своем наркомате Коллонтай создала отдел охраны материнства и младенчества, обещая полноценную медицинскую помощь всем будущим матерям за государственный счет. Благодаря Александре Михайловне аборты перестали считаться преступлением.

Сохранился «Отчет по столу прессы Комиссариата государственного призрения за второе полугодие 1917 года». Это вырезки из газет о деятельности ведомства Коллонтай. Среди них напечатанное в прессе распоряжение наркома Петроградской земской управе: «Настоящим предписывается выдавать суточные деньги уволенным в первобытное состояние увечным, раненым и больным, а также выздоравливающим солдатам…»

Декретом Совнаркома образовали Всероссийский союз увечных воинов – для помощи инвалидам войны и их семьям. При Наркомате государственного призрения образовали Временный центральный исполнительный комитет увечных воинов. 19 ноября 1917 года Коллонтай подписала приказ о ликвидации «всех прочих обществ, комитетов и тому подобных учреждений, образованных с целью оказания помощи увечным воинам и их семьям» и о передаче их денежных средств и инвентаря ее наркомату. Решение носило политический характер. Петроградский комитет помощи военно-увечным советскую власть не признал…

Коллонтай просила 13 декабря 1917 года решить на заседании Совнаркома вопрос об уплате пенсий ученым воинам. Ей удалось выступить с этим предложением на следующем заседании, 15 декабря. Члены правительства согласились установить надбавку к пенсиям инвалидов войны.

Несколько недель Коллонтай выпрашивала 70 миллионов рублей на нужды увечных. 16 января 1918 года Совнарком – в ее отсутствие – отложил решение, пока не даст заключение Комиссариат финансов, а пока что выделил всего 3 миллиона авансом. Заодно Наркомату государственного призрения поставили на вид, что до сих пор не представлена смета расходов на восемнадцатый год.

«Не было ни дня, ни ночи, – вспоминала потом Александра Михайловна. – Фронт, война, наступление и мои увечные воины, требующие новых протезов. Постановление Совнаркома о социальном обеспечении и матросы, вереницами приводящие ко мне своих жен и подруг, чтобы я «без проволочки» размещала их по еще не существующим, еще только намеченным домам для матерей.

Организуем Совдепы, и к нам являются прокаженные из Живых Ключей, желающие самоуправляться. Клубок задач и недоделанных намеченных новых начинаний. Закрою глаза – все лица, лица, лица. Просители – люди «с идеями», люди с проектами, люди с претензиями, люди с благими намерениями…»

У Коллонтай возникла идея передать монастыри в введение ее наркомата – для использования в качестве приютов для инвалидов и престарелых. 30 ноября 1917 года этот вопрос внесли в повестку для Совнаркома, но обсуждение отложили. Откладывали еще четыре раза! И занялись им только 29 декабря.

3 января 1918 года нарком Коллонтай обратилась в правительство: «Народный комиссариат государственного призрения, сильно нуждаясь в подходящих помещениях как для престарелых, так равно и для прочих призреваемых, находит необходимым реквизицию Александре-Невской лавры: как помещений, так инвентаря и капиталов».

4 января Совнарком постановил реквизировать помещения лавры. Эта весть вызвала негодование верующих, которые заявили, что в воскресенье, 21 января, проведут демонстрацию протеста. 19 января на заседании Совнаркома обсуждался вопрос о «бестактности», допущенной подчиненными Коллонтай. Ее самой на заседании не было. Демонстрацию разрешили, обеспечение порядка возложили на управляющего делами Совнаркома Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича. А Наркомату государственного призрения поручили объяснить населению, что Александро-Невская лавра передается союзу увечных воинов.

Зинаида Гиппиус: «Закончили свой третий съезд с пышностью. Утвердили себя не временным, а вечным правительством. Упразднили всякие Учредительные собрания навсегда. Ликуют. Объявили, что в Берлине революция… Размахнулись в ликовании, и Коллонтайка послала захватить Александро-Невскую лавру. Пошла склока, в одного священника пальнули, умер. Толпа баб и всяких православных потекла туда. Бонч завертелся как-нибудь уладить посередке – «преждевременно!». А патриарх новый предал анафеме всех «извергов-большевиков» и отлучил их от церкви (что им!)».

Отряд красногвардейцев и матросов прибыл в Александро-Невскую лавру, чтобы забрать имущество и передать часть монастырских зданий инвалидам войны. Люди с оружием столкнулись с богомольцами, произошло трагическое событие – был убит священник отец Петр Скипетров. Владимир Бонч-Бруевич пытался погасить страсти.