Николай Никонов - Иосиф Грозный [Историко-художественное исследование]

Вот они, картины — и вовсе не из той, тошнобравой кинохроники, «фронтовых» киносборников, что крутили доверчивым в дальних городах, да и в самой, еще не ждавшей нашествия Москве.

АВГУСТ СОРОК ПЕРВОГО… И СЕНТЯБРЬ ЕГО… Самые горькие месяцы войны… А дни стояли теплые, страдные. В тот год дался урожай. И нивы ждали… Когда б не война…

Что можно сделать, если великая и непобедимая Красная Армия была разгромлена, прекратила фактически свое первичное существование? И кто мог это предвидеть? Всерьез предсказать? Не верилось и Сталину. Но, может быть, яснее кого бы то ни было он понимал: нужно стремительно создать, родить, поднять, вооружить НОВУЮ боеспособную армию. Дать ей новых командиров, вместо всех этих «героев Гражданской войны», динозавров, коль можно так выразиться в романе, опешенно взиравших на непонятное им новое военное время. Все эти герои клинка, малограмотные мужики в военном деле, тупые, чванные «командармы», кому бы не армиями командовать, а мясо пластать по мясным лавкам, оказались ни к чему не годными в грянувшей самолетно-танковой, автоматной войне.

Историки-талмудисты и по сей день талмудят: вот был бы Тухачевский (предупреждал, что с немцами будет война, но об этом, простите, маленькие дети знали), был бы де Блюхер, а еще — Егоров, Якир, Уборевич, гениальный Гамарник и все другие расстрелянные в конце тридцатых — сразу бы была победа… Но старательно не помнят, что Тухачевского разбили даже поляки и бежал он от них вплоть до Киева, а Блюхера, опозорившегося на Хасане, уже в Монголии спасал от позора Жуков. Вывод напрашивается один: и уцелевшие, не расстрелянные герои (хоть тот же Ворошилов, тот же Буденный) ничего не смогли сделать — новая война была не по зубам этим героям воевать против собственного народа, мастерам расстреливать русских крестьян и «басмачей», загонять в лагеря и ссылки безоружных и перепуганных. Здесь-то они и стали героями-«орденоносцами». Стыд-то какой великий, братия: ОРДЕН ЗА ГРАЖДАНСКУЮ ВОЙНУ! Оговорюсь кстати, некстати ли: кто знает, что Сталин, награжденный Антихристом орденом Красного Знамени за эту войну, не явился на вручение награды? А Троцкий — получил.

Высшая кара, что настигала их, была божьей карой за невинную и братскую кровь. И все равно, где свершалась эта кара: в подвалах Лубянки, или в окружениях нового нашествия, или в безвестном презрении краснокирпичной стены. БОГ ЕСТЬ! Да об этом забывали опричники Антихриста… Были они атеистами, а точнее — сатанистами.

Еще задолго до войны, к 1 мая 1940 года, в армию были возвращены 12 461 человек, в основном несправедливо уволенные или даже арестованные в 37—39-м годах. Во второй половине 40- го и в 41-м были возвращены в армию еще тысячи командиров. Армия переукомплектовывалась.

В сентябре 1939 года Сталин вызвал Берию и предложил освободить наиболее способных из арестованных и оговоренных командиров и генералов. Вышли на свободу генералы Мерецков, Рокоссовский, Батов, Горбатов, Сандалов и другие, званиями ниже. За освобожденными устанавливался гласный и негласный контроль. Часть сталинской разведки была преобразована в военную и стала называться «СМЕРШ». Был освобожден и совсем недавно арестованный нарком Ванников [5] Ванников — во время войны — генерал-полковник, трижды Герой Социалистического Труда. , еврей, хотя Сталин долго раздумывал перед подписанием приказа о его освобождении. Как ни крути, оказался нужнейшим. Назначили наркомом промышленности боеприпасов.

— Расстрэлят… ми их всэгда успээм, — сказал Сталин не слишком довольному его решением Берии. — Сэйчас надо ваэват, а там посмотрым… Как… будут ваэват…

Может быть, самую большую роль в освобождении опальных генералов сыграл Жуков — после его назначения начальником Генерального штаба.

Среди вопросов, заданных Сталиным Жукову по назначении, был и вопрос, что нужно для улучшения качества армии. И Жуков, только что произведенный из комкоров в генералы армии, награжденный за Халхин-Гол звездой Героя Советского Союза, ответил прямо, что просит вернуть в армию тех арестованных командиров, с которыми служил и за честность которых готов поручиться.

Разговор шел в кремлевском кабинете Сталина в присутствии Молотова, Берии, Ворошилова, Жданова, Тимошенко и Мехлиса. Предложение нового начальника Генштаба ошеломляло. Выпустить врагов? Вернуть в армию?! Строго смотрел Ворошилов. Хмурился Жданов. Властно-безжалостно блестели стеклышки пенсне Берии. Но больше всех, вытаращив и без того рачьи глаза, пучился Мехлис — начальник Главного политического управления РККА (ГлавПУРА).