Владимир Лопухин - Записки бывшего директора департамента министерства иностранных дел

Старшая сестра моего отца Софья Алексеевна была замужем за князем Николаем Петровичем Трубецким, сыном увековеченного Лесковым орловского губернатора-самодура П. И. Трубецкого, известного эпическими битвами с епархиальным архиереем Смарагдом [54]. Николай Петрович был прекрасный человек и хороший семьянин. Долгое время был калужским вице-губернатором, потом почетным опекуном Ведомства учреждений императрицы Марии по московскому присутствию. Чрезвычайно благожелательный, всю жизнь неустанно за кого-нибудь хлопотал. И зачастую хлопоты его, по их настойчивости, увенчивались успехом. Отличался феноменальною рассеянностью. Перепутывал и не узнавал близких друзей и знакомых, даже собственных детей. Садился в чужие экипажи. Одевал чужие шубы. Делая визиты, развозил чужие визитные карточки. На тетушке Софии Алексеевне был женат вторым браком, овдовев после первого брака с Орловой-Денисовой. От нее у него был сын Петр Николаевич, весьма в свое время видный московский губернский предводитель дворянства, застреленный своим племянником Кристи из ревности к жене, за которой Петр Николаевич неумеренно ухаживал. Были и две дочери – Кристи и Глебова. С тетушкою Софиею Алексеевною Николай Петрович прижил трех сыновей и шесть дочерей. Старший сын Сергей, доктор философии, впоследствии ректор Московского университета, возглавлял в 1905 году депутацию к царю с ходатайством о даровании реформ управления [55]. Второй сын Евгений – тоже философ, но значительно меньшего калибра, профессор Демидовского юридического лицея в Ярославле, потом Киевского и Московского университетов, был членом Государственного совета по выборам от академической курии. Младший сын Григорий служил по Министерству иностранных дел и был отправлен перед самым началом империалистической войны посланником в Сербию. Ярким человеком был, собственно, один Сергей Трубецкой. Но он страдал крайнею книжностью и отвлеченностью. Живой жизни не знал. Совершенно не ведал жизненной борьбы. Был серьезным, умным ученым, честным по воззрениям и чистой жизни, но безнадежным теоретиком. Евгений был добродушный малый, ученый не столько по существу и по призванию, сколько по официальному цензу и из подражания брату, добившийся профессуры лишь трафаретным выполнением определенной официальной программы. Составил определенное число компилятивных трудов, пользуясь для этого всеми удобствами и всею неограниченною свободою во времени, которые ему предоставила обеспеченная жизнь с богатою женою, и защитил свои диссертации. Григорий был не глупый, способный, но крайне переоценивавший себя человек, большого самомнения. Также богато женатый, он в свое время бросил службу по дипломатическому ведомству, искусившись без особого блеска только на младших совершенно субалтерных должностях на Ближнем Востоке. По московским связям и отношениям встретился с С. Д. Сазоновым, когда последний был назначен в 1910 г. министром иностранных дел. Всегда и во всем мало основательный и весьма легкомысленный Сазонов решил, что нашел в лице Григория Трубецкого как раз нужного для ведомства человека выдающихся способностей и знаний. Вероятно, в этом убедил его сам Григорий

Трубецкой, самоуверенно и развязно развив перед ним какие-либо свои доморощенные политические теории и системы. Сазонов, в свою очередь, убедил Григория Трубецкого придти на помощь ведомству, предложив ему с места, невзирая на его слабый ведомственный стаж, ответственный пост начальника политического отдела Ближнего Востока. Григорий принял назначение. И , как водится, тотчас был проведен Сазоновым в камергеры. При ближайшем сотрудничестве совершенно, в сущности, не подготовленного Григория Трубецкого Сазонов вел плачевнейшую политику на Балканах. После вторжения в империалистическую войну австрийских войск в Сербию Григорию Трубецкому, отправленному туда посланником, пришлось поспешно эвакуироваться. Был отозван в Петербург, где оставался без дела. Когда ожидалось несостоявшееся падение Константинополя и намечалась организация международного его управления союзниками, Сазонов, верный своему увлечению Григорием Трубецким, имел в виду провести его назначение русским комиссаром этого международного управления [56]. Как-никак все трое братьев Трубецких были незаурядными личностями в среде современников своего круга. И этим они были в значительной мере обязаны своей матери Софии Алексеевне, отдавшей их воспитанию все свои силы. Достаточно сказать, что не только она сама лично подготовила сыновей в гимназию, но и на протяжении гимназического курса репетировала их, одновременно с двумя старшими проходя гимназическую программу, включительно до бывших ей ранее совершенно неизвестными древних языков латинского и греческого. Поэтому влияние ее на сыновей было громадное. Выразилось оно и в том, что ни один из них не женился по собственному почину и выбору. Всех поженила мать на тщательно ею подобранных невестах. Невесты все были родовитые и богатые. И что представляется совсем неожиданным, все три брака оказались удачными. Сергей женился на княжне Оболенской, Евгений – на княжне Щербатовой, Григорий – на графине Хрептович-Бутеневой. Все три брата были не чужды московских поз и московского острословия. У Сергея, как у самого умного, оно выражалось в наиболее приемлемой форме. Григорий, с годами драпируясь в позу просвещенного, основательно переросшего современников общественника-либерала, становился все менее приемлемым. Самоуверенность его сделалась совершенно несносною [57].