Роберт Конквест - Жатва скорби

На Восемнадцатом съезде КПСС в 1939 году член Политбюро, ответственный за сельское хозяйство, Андреев признал, что «в некоторых областях хозяйствование на приусадебных участках начинает преобладать над общественным хозяйством колхозов и становится основой экономики, тогда как колхозное хозяйство превращается во вспомогательное». Он заявил, что личные участки перестали быть необходимыми, поскольку колхозы стали достаточно сильными, чтобы удовлетворять все нужды колхозников, и настаивал на том, что «личное хозяйство на приусадебных участках должно во все возраставшей мере носить исключительно второстепенный характер, в то время как колхозная экономика – становиться единственной основой».

Вскоре после съезда был выпущен указ от 27 мая 1939 года, гласивший, что личные участки были незаконно расширены за счет колхозной земли, «в интересах частной собственности и элементов, стремящихся к личному обогащению, которые используют колхоз в целях спекуляции и личной выгоды». В указе говорилось, что приусадебные участки рассматривались как «личная собственность… которой колхозник, а не колхоз распоряжается по собственному усмотрению», что их даже сдают в аренду другим колхозникам. В нем также говорилось, что «существует достаточно большое число псевдоколхозников, которые либо совсем не работают в колхозах, либо работают только для вида, проводя большую часть времени на своих личных участках». Указ устанавливал разнообразные меры для предотвращения нарушений и учреждал постоянные бригады должностных инспекторов для проведения этих мер в жизнь.

Личные участки выделялись не только для того, чтобы продукты производились для рынка, и даже не для продажи их государству. Участки тоже облагали налогом – в денежной или натуральной форме: яйца, мясо, молоко, фрукты и т.д. В 1940 году власти получили с приусадебных участков 37,2 процента мяса, 34,5 процента молока и масла, 93,5 процента яиц от общего их количества, полученного в колхозно-совхозной системе[ 27]. Вопреки всем надеждам избавиться от подобной ненормальности, этот источник получения продуктов сохраняет существенную роль в производстве вплоть до сегодняшнего дня.

В 40-х годах колхозную систему распространяют на вновь аннексированную территорию – не только на Западную Украину, но и на прибалтийские страны. В Эстонии, например, «массовая коллективизация происходила в условиях резкого обострения классовой борьбы», так «кулаки» неизбежно лишались своей собственности и средств производства.[ 28] Была проведена массовая депортация.

Еще во время войны экс-кулакам разрешили передвижение внутри районов спецпоселений и часто даже за их пределами,[ 29] но окончательно ограничения в правах для выживших в ссыпках «кулаков» или, правильней говоря, для тех крестьян, которых отправили на спецпоселения, а не в лагеря, сняты были только в 1947 году[ 30].

Окончание войны отметили новым ужесточением колхозной системы: 14 миллионов акров (примерно 5700 тысяч га) колхозных площадей, ранее взятых крестьянами под личные участки, были реколлективизированы в 1946–1947 гг.[ 31]

В последующие годы предпринимались разные меры для повышения урожайности хлебов, и на Девятнадцатом съезде КПСС в 1952 году объявили, что зерновая проблема решена благодаря урожаю в 130 миллионов тонн. После смерти Сталина выяснилось, что это число было достигнуто путем подсчета его по методу «биологического урожая», а реальное число «в закромах» составило только 92 миллиона тонн.

На пленумах ЦК в сентябре 1953-го и в феврале 1954 гг. Хрущев показал, что на душу населения зерна все еще производится меньше, чем в царское время, и абсолютные цифры поголовья крупного рогатого скота ниже, чем в царское время. На 1 января 1916 года на нынешней территории СССР насчитывалось 58 400 000 голов крупного рогатого скота, а на 1 января 1953 года – 56 600 000. Население же за это время увеличилось со 160 до примерно 190 млн. человек. И несмотря на все усилия и капиталовложения, урожай с гектара в 1965 года составлял всего 950 килограммов (9,5 ц), что означало весьма слабое улучшение по сравнению с 820 килограммами (8,2 ц) на десятину в 1913 году.[ 32]

В сталинскую эпоху, как и много лет спустя, в советской сельхознауке преобладали антинаучные теории, в частности, Вильямса и Лысенко, и на их основании были приняты решения, гибельные для сбора урожая. Как и в 30-е годы, скороспелые прожекты и обещания продолжали процветать. При Хрущеве первый секретарь Рязанского обкома А.Н.Ларионов пообещал за год вдвое увеличить производство мяса в области. Он и его присные добились этого результата, забив всех молочных коров и племенной скот и скупая (на незаконно вырученные суммы) скот в других областях и т.д. Став Героем Соцтруда и кавалером ордена Ленина, Ларионов покончил с собой, когда в 1960 году правда выплыла на поверхность. Но в других регионах у него нашлось немало последователей.