Ганс-Ульрих Кранц - Аненэрбе. «Наследие предков». Секретный проект Гитлера

Итак, какой она должна быть, эта пропаганда? Гитлер благодаря своим наставникам усвоил пять основных принципов, на которых строилось все остальное.

Во-первых, пропаганда должна всегда взывать к чувствам, а не к разуму людей. Она должна играть на эмоциях, которые гораздо сильнее рассудка. Эмоциям нельзя что-либо противопоставить, их не победишь разумными доводами. Эмоции позволяют влиять на подсознание человека, полностью контролировать его поведение.

Во-вторых, пропаганда должна отличаться простотой. Как писал сам Гитлер, «любая форма пропаганды должна быть общедоступна, ее духовный уровень настраивается на уровень восприятия самых ограниченных людей». Не нужно быть слишком заумным, нужно говорить просто и ясно, так, чтобы даже деревенский дурачок смог во всем разобраться.

В-третьих, пропаганда должна ставить перед собой четкие задачи. Каждому человеку должно быть объяснено, к чему ему нужно стремиться, что именно делать. Никаких полутонов, никаких вероятностей, никаких альтернатив. Картина мира обязательно должна быть черно-белой.

«Может быть, только положительное или отрицательное, любовь или ненависть, право или бесправие, правда или ложь».

В-четвертых, пропаганда должна опираться на ограниченный набор основных тезисов и бесконечно повторять их в самых различных вариациях.

«Любое их чередование не должно менять сути пропаганды, в заключение выступления следует говорить то же, что и в самом его начале. Лозунги должны повторяться на разных страницах, а каждый абзац речи заканчиваться определенным лозунгом», – писал Гитлер.

Постоянное повторение одних и тех же мыслей заставляет людей принимать их как аксиому, подавляет любое сопротивление сознания. Если много раз повторить бездоказательный тезис, это сработает лучше, чем любые доказательства, – таковы особенности человеческой психики.

В-пятых, необходимо гибко реагировать на аргументы противников и заранее не оставлять от них камня на камне. Гитлер писал:

«Нужно без остатков разбивать в собственном выступлении… мнение противников. При этом является целесообразным самому сразу приводить возможные аргументы оппонентов и доказывать их несостоятельность. Совершенно не обязательно следить за тем, чтобы оппоненты реально высказывали эти аргументы – вполне достаточно будет, если эти аргументы придумать самому (причем, чем очевиднее будет их глупость и несуразность, тем лучше), а потом с треском разгромить их! И кто будет потом слушать противников, мямлящих что-то о том, что они, дескать, вовсе и не собирались говорить подобные глупости?»

Кроме этих основных правил, необходимо было знать немало более мелких секретов. Например, о том, как искусственно «подогреть» настроение публики. Знамена, транспаранты с лозунгами, одинаковая форма, бравурная музыка – всё это прочно вошло в пропагандистский арсенал Гитлера. Сочетание всех этих средств позволяло в буквальном смысле слова превращать людей в зомби не способных хоть сколько-нибудь контролировать себя. Гитлер играл на их самых низменных инстинктах – ненависти, гневе, зависти – и неизменно выигрывал. Потому что тот, кто делает ставку на низменные инстинкты, неизбежно добиваете одобрения со стороны толпы.

Гитлер умел заставить самого последнего, самого маленького человечка почувствовать себя господином этого мира, великим арийцем, стоящим выше всех остальных людей. Это ощущение четко увязывалось с личностью самого фюрера. У слушателя возникало ощущение:

«Я – господин этого мира, но только если пойду вместе с этим оратором с трибуны».

При этом Гитлер блестяще владел даром перевоплощения. Он мог надевать на себя самые разные маски, играть любые роли. Иногда он представлял себя разумным, практичным человеком, иногда – сгустком чувств и эмоций, живым воплощением неукротимого германского духа.

У него были отличные учителя и сподвижники. Целая армия пропагандистов вела себя так же, как ее фюрер. Известный историк Голо Манн писал по этому поводу:

«Все они были очень разными. Одни выставляли себя консерваторами, обвешанными орденами офицерами, толстыми и мнимыми аристократами. Другие играли в сильных работяг, обманутых немецких трудяг. Третьи специализировались на подхлестывании древних, скрытых во всех европейских народах без исключения, дурных инстинктах – ненависти к еврейству. Другие изображали из себя вульгарных и злобных, еще одни – высшую, свободную духом интеллигенцию партии».