Игорь Можейко - Западный ветер — ясная погода

15 августа император объявил о капитуляции. Она была принята союзниками, и в тот же день президент Трумэн сообщил Советскому правительству о деталях капитуляции японской армии. Японские войска в Маньчжурии, на Сахалине, Курилах и в Корее севернее 38-й параллели должны были сдаться советскому командованию. Китайцы разоружали японские части на своей территории, Великобритания и США в Юго-Восточной Азии и Южной Корее. Но существование этого приказа еще не означало капитуляции японских армий, которые за день до того сообщили военному министру о своем отказе капитулировать. Разоружить японские части мирным путем удавалось далеко не всегда, и еще неделями продолжались бои.

Создалась парадоксальная ситуация, при которой совпали интересы советской и японской ставок.

Сталину было важно оттянуть окончание войны. Для него эффект атомной бомбы, совпавшей с разгромом Квантунской армии, был неожиданен. Он полагал, что впереди у наших войск есть еще несколько недель, чтобы занять как можно большие территории в Китае. Поэтому выступление императора Хирохито 15 августа по радио и капитуляция Японии его не устраивали — наши войска только-только успели выйти на оперативный простор в Маньчжурии и не достигли желанных рубежей. Если же остановиться и согласиться, что наступил мир, гоминьдановские войска перехватят инициативу и важнейшие территории Китая будут потеряны для коммунистов и советского влияния. Так что наши командиры имели цель не замечать японских предложений мира и продолжать наступление.

Главными помощниками стали японские самураи в генеральских мундирах, которые совершенно не понимали, что же происходит на самом деле, и готовились воевать до победного конца.

Сегодня кажутся сюрреалистическими ответы японских командующих фронтами на запросы Токио 12 августа, заключать ли мир или воевать дальше. Командующий войсками в Китае отвечал: "...Судьба императорской Японии решается в Маньчжурии... несмотря на успешное наступление противника и трудности внутри страны. Вся армия готова с честью погибнуть в бою, но добиться достижения целей войны этой осенью».

Не больше и не меньше!

А вот ответ маршала Тэраути, командующего Южным фронтом — то есть войсками в Юго-Восточной Азии: "...Южный фронт... считает необходимым дать отрицательный ответ на предложения противника и, мобилизовав все силы народа, решительно продолжать священную войну».

Советские войска стремительно углублялись в китайскую территорию, а генералы делали вид, что война закончится победой Японии, надо только отстранить от власти гражданских предателей и как-то добраться до императора и убедить его, что сдаваться нехорошо. Лучше пускай погибнет вся Япония.

16 августа после речи императора военный и военно-морской министры отдали приказы об окончании военных действий. И дальше началась удивительная волокита. Ни одна из армий не прекратила войны.

17 августа император обратился с посланием к солдатам и офицерам, где, в частности, говорил: "...Теперь, когда в войну вступила Россия, дальнейшее продолжение войны... повлекло бы за собой новые жертвы и страдания и могло бы привести к потере основ нашей империи..."

Квантунская армия откатывалась перед наступлением советских войск и ее командование продолжало делать вид, что ничего не произошло.

Только 18 августа в Чанчунь, который еще удерживали японцы, прибыл принц Такэда. В течение двух дней он «знакомил» командование армии и ее соединений с посланием императора.

Характерно, что останавливал войну принц королевского дома. Более того, 17 августа новое правительство сформировал принц Хигасикуни. Впервые с революции Мэйдзи члены императорского дома взяли управление делами страны в свои руки. В те дни знать Японии более всего было обеспокоена сохранением императорской власти и привилегий императорского дома. И в отличие от гражданских политиков они обладали в глазах последних самураев определенной харизмой. Им удавалось то, что не могли сделать политики.

Наконец 19 августа командующий Квантунской армией на совещании начальников штабов огласил рескрипт императора и тут же начальник штаба армии вылетел на встречу с Василевским. К вечеру в Чанчунь прибыли уполномоченные Красной Армии.

Но и после этого военные действия продолжались. К примеру, до 22 августа не сдавались части на Сахалине, а некоторые части в Маньчжурии воевали до начала сентября.

Особенно сложной обстановка была в Китае. Японские части должны были сдавать оружие представителям Гоминьдана. Но далеко не везде эти представители нашлись и приступили к своим обязанностям, тем более что в ряде районов на оружие японцев претендовали коммунисты. Это пугало Чунцин, и из штаба Чан Кайши шли грозные телеграммы — коммунистам не сдаваться, оружие не передавать, а если они захотят отнять, то сопротивляться.