Михаил Семиряга - Как мы управляли Германией

Через некоторое время, не дождавшись решения проблемы на правительственном уровне, группа советских и германских специалистов по своей инициативе провела встречу в г. Бремене («Бременская инициатива»). На ней было решено составить списки художественных ценностей, утраченных Советским Союзом и Германией во второй мировой войне, а также подготовить каталоги и устроить выставки. Эти шаги специалистов обеих сторон подтолкнули официальные круги, в частности, министерство культуры России, принять более активное участие в судьбах реституционных культурных ценностей. В июне 1992 г. была создана специальная правительственная комиссия по реституции, члены которой по-разному видели пути выхода из тупика. Например, С. Ямщиков свою позицию выразил формулой: «Ничего нe возвращать в качестве дара, так как утраты России в последней войне невосполнимы». Он призвал всех, от кого зависит судьба трофейных ценностей, «быть разумными в ее разрешении и знать, что Россия в этом деле никому ничего не должна».

Подобная категоричность и односторонность в приведенном суждении вряд ли может быть названа «разумной». К тому же Ямщиков, как и некоторые другие авторы, вывезенные из Германии культурные ценности почему-то именует «трофейными». Хотя, как известно, в международном праве трофеями считается военное имущество (оружие, боевая техника, снаряжение, знамена и др.), взятое противником в ходе боевых действий, а не культурные ценности, вывезенные из побежденной страны после окончания войны.

Итак, в ходе обсуждения выявилось два подхода к проблеме реституции. Представители одного из них выступают против возвращения захваченных ценностей в Германию, поскольку она является виновницей гибели многих памятников отечественной культуры. Другие же считают возможным вернуть Германии принадлежащие ей культурные ценности на основе взаимности. Независимо от того, какой подход примут заинтересованные стороны, одна задача остается неизменной: необходимо располагать точными данными о реальном наличии захваченного сторонами имущества с учетом того, что оно находится не только в руках государства, но и частных лиц.

Дело в том, что в ходе боевых действий в Восточной Пруссии и в Берлинской операции советские войска спасли от разрушений, пожаров и затоплений немало культурных ценностей немецкого народа. Многие из них были переданы местным органам самоуправления немедленно или некоторое время спустя после окончания войны. Это были гуманные акты, достойные армии-освободительницы и заслуживающие признательности со стороны немцев.

Но было и другое. Втайне от немцев и своего собственного народа советские военные власти сперва с помощью Действующей армии, а позднее СВАГ вопреки принципам международного права захватывали чужое имущество и направляли его в Советский Союз помимо изъятий по линии репараций. К тому же, в последние дни войны и в первые дни мира, несмотря на строгие меры командования, процветало самое примитивное мародерство со стороны солдат, офицеров и генералов, причем его размеры находились в прямой зависимости от воинского звания и служебного положения того или иного военнослужащего. Этот грабеж, естественно никто не контролировал, что абсолютно исключало их реституцию в случае необходимости или же простой обмен между Россией и Германией на компенсационной основе. Все это приводило к серьезным нравственным потерям для России.

А. Расторгуев по этому поводу справедливо писал: «Это мрачное наследство холодной войны на добрых три четверти возвращено во времена Хрущева Германии и другим прежним владельцам, возвращено поспешно, без всякой попытки компенсации наших утрат за счет ценностей обмена или обмена на что-то из наших потерь, что тогда еще можно было разыскать. Оставшаяся четверть сокрыта в России и других наследниках нерушимого Союза по сей день» [281] Независимая газета. 1993, 4 августа .

Действительно, в условиях политической конъюнктуры в период со второй половины 50-х до середины 80-х годов немецкому народу были возвращены 763 шедевра Дрезденской галереи, 1610 других живописных полотен, 183 88 листов графики, более ста тысяч монет. Позднее были также переданы майсенская коллекция, собрания этнографического музея и другие культурные ценности. В целом же за послевоенные годы было возвращено более миллиона ценных экспонатов. Все это несопоставимо с тем, что ГДР вернула Советскому Союзу (России) лишь несколько икон и кое-какое имущество.